Дьявол сказал «бах» (ЛП)

— В каком? Как твой босс?

— Как мошенник и трус, планирующий покинуть нас, как только найдёт выход из Ада.

— Чертовски прав. Вас сюда закинула ваша война. Что касается меня, то я просто поскользнулся на банановой кожуре.

Мархосиас стучит ногтем по книжному шкафу, чтобы привлечь наше внимание.

— Если это поможет, то мы опознали напавших на тебя троих солдат. Они из разных батальонов одного легиона. Мы допрашиваем их товарищей и старших офицеров. Мы также допрашиваем оружейных мастеров и проводим инвентаризацию арсенала, чтобы выяснить, где они могли найти оружие.

— Здорово. Итак, ты собираешься поболтать с четырьмя сотнями солдат, которые будут лгать и защищать своих приятелей. И сколько времени потребуется, чтобы посчитать каждый пистолет в арсенале? Откуда ты вообще будешь знать, можно ли доверять этому подсчёту? Лучше бы ты бродила по улицам с большой табличкой с надписью: «Не ты это сделал?».

Семиаза опускает голову и едва заметно улыбается.

— И это великий и ужасный Сэндмен Слим, монстр, который убивает монстров? Никогда не думал, что жалкое нападение и телефонный звонок заставят тебя вести себя подобным образом. Это неподобающе для убийцы или владыки Ада.

Я сажусь за стол и потягиваю напиток.

— Давайте, мальчики и девочки. Мы все знаем, что я ужасный Люцифер. Я получил эту работу только потому, что убил Мейсона.

— Не скромничай, — говорит Мархосиас. — Никто другой не смог остановить его. Не хочу проявить неуважение, Генерал, но, если бы не Старк, Небеса опустошили весь Ад, и мы были бы мертвы.

— И что? Убийство Мейсона не даёт мне права поставить киоск с маффинами в торговом центре. У вас всех больше прав быть Люцифером, чем у меня, но ни у кого из вас не хватает мужества шагнуть вперёд и сделать это.

Мерихим качает головой.

— Это абсурдно и оскорбительно. Пойдём. Оставим нашего повелителя обдумывать свои глубокие мысли.

Он направляется к двери, и Семиаза следует за ним. Мархосиас закатывает глаза и двигается следом.

— Не спешите, — говорит она.

Я выкрикиваю худу, и дверь захлопывается.

— Мы разберёмся с этим прямо сейчас. Все согласны, что я не подхожу. Давайте с этим что-то делать. Никто не уйдёт, пока не появится новый Люцифер.

Они уставились на меня.

— Вы ублюдки любите ритуалы. Давайте попробуем. Убейте меня, и получите эту работу. Раньте меня, и я сдамся. Можете мне поверить. Я не собираюсь бороться изо всех сил, чтобы остаться Люцифером.

Я рукой Кисси достаю из-за спины чёрный клинок. Мне неудобно пользоваться левой рукой, но эффект того стоит.

Я протягиваю нож каждому из них.

— Как насчёт этого? Генерал? Мерихим? Мархосиас?

Я бросаю клинок так, чтобы он воткнулся в пол между ними.

— Почему бы вам всем не сделать это вместе? Я не смогу справиться со всеми вами тремя сразу.

Никто не двигается. Язык тела Мерихима говорит, что он где-то между обмороком и совершением прыжка Трусливого Льва в ближайшее окно. Мархосиас отступает за бюст Люцифера на невысоком мраморном столбе.

Глаза Семиазы сужаются. Я подпалил его эго. Он выглядит так, словно действительно может ринуться за клинком. В тот момент, когда его плечо дёргается, я пинаю стоящий перед ним стул Он быстр. Стул задевает его ногу, но он всё же умудряется добраться до ножа. Перекатившись на ноги, швыряет его в меня. Довольно хороший бросок для того, кто выбит из равновесия на травмированной ноге. Но за эти годы в меня метали туевую кучу ножей. Я знаю, как выглядит хороший прицел, а метание ножей — не специализация Семиазы. Всё, что мне нужно сделать, — это отклониться назад, и нож пролетает мимо. Семиаза хватает металлический подсвечник, держа его перед собой, как копьё.

До того места, где он приземлился, три быстрых шага. Пока иду, я тащу за собой стол. Делаю им мах, как бейсбольной битой, разношу книжную полку и бью его в бок. Во время контакта раздаётся громкий треск, и он наполовину летит, наполовину скользит по мраморному полу к дверям библиотеки.

Мой левый глаз заливает кровь. Треск, когда я ударил Семиазу, издал не он, и не стол. Это был «Дерринджер»[61], который он вытащил из своего рукава. Пуля задела боковую часть моей головы.

Мерихим и Мархосиас прижались спинами к полкам, заставленным книгами по адовскому искусству. Мерихим смертельно побледнел. Я перебрасываю каждого из них через плечо в манере переноски бестолкового пожарного, держа их в районе живота. Прикрываясь ими от Семиазы. Генерал лежит плашмя на спине, но он может играть в опоссума, и в карманном пистолете у него осталась по крайней мере одна пуля. Мерихим начинает дёргаться, когда понимает, что он служит живым щитом. Я чуть сильнее стискиваю руку и выдавливаю из него воздух.

Оказавшись над Семиазой, я наступаю на держащую пистолет руку. Глаза генерала открыты, но он не шевелится. Не думаю, что он сломлен. Просто слегка ошеломлён. Я швыряю Мерихима и Мархосиас по обе стороны от него, забираю «Дерринджер» и снимаю со взвода курок, чтобы он не выстрелил у меня в кармане.

Минуту спустя Семиаза садится. Я достаю нож из ножен у него на поясе и вкладываю ему в руку.