Дьявол соленых песков (СИ)

— Дамиан, — только и удалось прошептать, глядя сквозь полуприкрытые веки на этого искусителя. Боже, какие у него губы! Твердые и чуть припухлые. Такие манящие. Дэм не стал ее слушать, просто сильнее вжал ее в себя, притягивая для очередного поцелуя. Сминая ее податливые губы, покусывая, обжигая ласками, вторгаясь глубоко, подчиняя себе. Ладонь сомкнулась на ее подбородке, никак не давая отстраниться, и все самообладание к чертям.

Двери лифта отворились, и Дэм просто втолкнул ее в небольшую кабину, не разрывая ни прикосновений, ни поцелуя. Они уже не в силах были оторваться друг о друга. Кнопка нужного этажа была найдена лишь несколько мгновений спустя. На ощупь. Сумасшествие какое-то. Скучали в разлуке оба — это чувствовалось и во взглядах, и в прикосновениях, и в жадных поцелуях, лишавших воздуха и контроля. Как вышли из лифта, открыли двери ее квартиры, Лана помнила смутно. Точнее, не помнила вообще. Да и не важно это было. Главное совсем в ином — они снова растворялись друг в друге.

Одежда и обувь потерялась где-то по пути к комнатам, едва только дверь квартиры захлопнулась за их спинами. Тяжело дыша, оба с трудом оторвались друг от друга, не спеша размыкать объятий.

— Нужно обработать твои ссадины, — вдруг спохватилась Лана, едва только Дэм предоставил ей передышку. — Идем, аптечка на кухне.

Дамиан с покорностью пошел за ней, со снисходительной улыбкой наблюдая, как любимая женщина заботливо помогала ему, хмуро осматривала сбитые до мяса костяшки на руках, оценивая повреждения, обрабатывала раны перекисью водорода, затем какой-то мазью. Так чутко переживала, старалась заранее облегчить боль, дуя на раны, хотя эту боль он и не чувствовал вовсе. Но было до чертиков приятно видеть эту заботу, понимать, что за него беспокоились.

Дамиан в момент обхватил двумя руками Лану за голову и заставил ее остановиться, посмотреть на него.

— Оставь. Это просто ссадины. Скоро заживут.

Он говорил это так непринужденно легко, будто это какой-то пустяк, а Лану уже накрывало от пришедшего наконец-то осознания, что все реальнее некуда. Дамиан. Вот прямо сейчас, в ее ванной комнате, держал в своих руках. И глаза напротив, темные, как южная ночь, в которых бушевала неистовая сила моря. Манящие, в глубине которых ей так хотелось утонуть.

— Я тебя искала. На вилле. В отеле. Томас сказал, что ты там больше не работаешь.

И зачем она все это говорила, сама не знала. Глупо как-то. Какое ему дело, искала она его или нет. Но Дамиан очень нежно погладил ее лицо кончиками пальцев и тепло улыбнулся, и глаза его вмиг смягчились.

— Я знаю, милая. Мне звонили и с виллы, и потом Томас. Я не смог вырваться к тебе, так как в тот момент был нужен очень хорошим людям, которым многим обязан. Приедь ты хотя бы на день раньше… Хотя бы на день…

Слова потонули в очередном поцелуе. Низ живота уже скручивало от разлившегося желания, но они оба никак не решались перейти границу, за которой уже не будет пути назад.

«Молния» на спине медленно опустилась, и белое платье ненужным куском материи упало к ногам. Жар горячих ладоней тут же обжег покрывшуюся мурашками кожу. Горячая волна разлилась по венам, вызывая дрожь по всему телу.

— Больше тебя не отпущу, — проворчал Дэм, крепко прижав ее к себе, не отказывая в удовольствии погладить мягкие изгибы женского тела. — Моя. Сладкая.

Хотелось мурчать от этих слов. Льнуть и ластиться, как кошка, ждавшая своей порции ласки. Удивительное дело, но с Дамианом даже простое «Моя» не вызывало волну негодования. Его она. И все тут! Его. Он ведь не обидит. Обещал когда-то. И самое главное, Лана ему верила. Где-то на задворках памяти всплыла их первая ночь:

«Почему ты одна? Не боишься?»

«Теперь не боюсь».

«Быть может, это меня стоит бояться?»

«Ты обещал не обидеть. Я тебе верю».

«Отчаянная девочка. Сладкая».

Вспомнила свои слова там на вилле: «Не отпускай меня. Я не знаю, как мне тебя потом забыть. Мне так хорошо с тобой… Не отпускай». Ей было плохо без него. Ее просто не было. Прежняя Лана умерла в его объятиях, а новая просто не могла без него существовать.

Она влюбилась. В мужчину, о котором практически ничего не знала, но с которым ей было необычайно легко и совершенно не страшно. Вопреки всякому здравому смыслу. Любила просто потому, что душа тянулась, пела и расцветала рядом с ним. А без него тосковала и рассыпалась на части.

— Спальня где? — прохрипел Дэм ей в губы, едва сдерживая себя.

— Там, — пискнула в ответ Лана, указывая на комнату напротив.

Дэм поднял ее на руки и, Лана крепко обхватила его руками за шею, уткнувшись сладко носом в шею.

— От тебя все так же пахнет морем, — промурлыкала она, прикрыв глаза и восстанавливая в памяти южный берег с набегающими волнами. — Ты им пропитан.

Дамиан опустил ее на постель и чуть отошел назад, давая себе возможность полюбоваться любимой женщиной. Глаза его нещадно горели, обещая все смертные грехи и сладости сразу. Господи, как же она скучала. И теперь каждое мгновение промедления было хуже пытки.