Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Патрик Прендергаст, молодой психически неуравновешенный ирландский иммигрант, возгордился собой, узнав о новом взлете популярности Гаррисона, поскольку был твердо уверен, что именно благодаря его усилиям по продвижению экс-мэра в кандидаты новая избирательная кампания начала так стремительно раскручиваться. В голове у Прендергаста возникла мысль. Когда эта мысль впервые посетила его, он не мог припомнить, но сейчас она твердо засела в его голове, давая возможность почувствовать собственную значимость. Он прочел достаточно много о законодательстве и политике и понимал, что политическая машина работает на основе первого закона сохранения энергии: если ты совершил работу по продвижению интересов машины, машина заплатит тебе за это. А это значит, что Гаррисон у него в долгу.

Поначалу мысль об этом забрезжила в голове Прендергаста слабо и неясно, словно первый луч света, отраженный от небоскреба Масоник – он наблюдал это явление каждое утро, – но сейчас эта мысль посещала его голову не реже сотни раз на дню. Это было его богатством, и, чувствуя его, он расправлял плечи и поднимал выше голову. Когда Гаррисон выиграет выборы, его дела изменятся. А Гаррисон непременно выиграет. Небывалый взлет энтузиазма, охвативший все районы города, казалось, гарантировал победу Гаррисону. Прендергаст был убежден, что Гаррисон, избранный мэром, назначит его на должность. Он просто обязан будет это сделать. Ведь это же принцип работы механизма, такой же непреложный, как те силы, которые создали Чикаго посреди прерии. Прендергаст хотел стать юрисконсультом муниципалитета. Уже давно пора оставить дела с этими мальчишками, доставляющими новости и не знающими своего места; больше никаких хождений по желтой слякоти и грязи, пузырящейся в стыках между плитами мостовой; он больше не будет зажимать нос, оберегая себя от ужасного запаха мертвых лошадей, оставленных посреди улицы. Как только Гаррисон займет кресло мэра, к Прендергасту придет избавление от всего этого.

Эта мысль зажгла в его душе огонь ликования. Прендергаст закупил еще цветастых почтовых открыток и послал уведомления людям, которые вскоре станут его коллегами и товарищами по клубам – судьям, адвокатам и крупным оптовикам Чикаго. И разумеется, он пошлет еще одну открытку своему доброму другу Альфреду С. Труду, адвокату.

«Уважаемый мистер Труд», – начал он. Следующим словом, которое он намеревался написать, было «Аллилуйя!», но правильное написание некоторых слов было для него трудным делом. Собравшись с духом, он продолжил свое послание.

«Аллиеллуййя! – написал он. – Попытка шайки Джералда воспрепятствовать выражению воли населения была успешно пресечена – и Картер Г. Гаррисон, выбранный населением, будет нашим следующим мэром. Газетный трест бесславно сел в лужу. Что я знаю о кандидатуре этого бедняги, Вашингтона Хесинга, так это то, что сочувствия к нему у меня нет ни на грош. Слава Отцу, Сыну и Святому Духу!» Его хватило на то, чтобы заполнить еще несколько строк изложением своих путаных мыслей. Закончил он словами: «В конечном счете дружба – это истинная проверка характера Искренне, П. Е. Дж. Прендергаст».

И снова что-то в этой почтовой открытке привлекло внимание Труда. Многие из тех, кто получил открытки Прендергаста, также обратили на них внимание, несмотря на град почтовых отправлений, полученных ими от людей своего класса; тогда было время, когда каждый, кто умел писать, писал, причем обстоятельно и со всеми подробностями. В этом леднике слов, ползущем в XX век, открытка Прендергаста выглядела небольшим осколком слюды, отражающим невменяемость и просящим о том, чтобы обратить на нее внимание и взять его из общего потока.

И снова Труд отложил эту открытку в сторону.

* * *

В апреле 1893 года граждане Чикаго выбрали Картера Генри Гаррисона мэром на пятый срок. Готовясь к предстоящей выставке, он заказал двести баррелей виски для угощения почтенных посетителей в своем кабинете.

О Патрике Юджине Джозефе Прендергасте он даже и не подумал.

Приглашение

Пока что Холмс не предпринимал никаких действий в отношении собственности Минни. Минни рассказала своей сестре Анне о том, что перевела земельный участок в Форт-Уэрте, и теперь у Холмса возникло подозрение, что Анна догадывается о его истинных намерениях. Однако это его не волновало. Решить вопрос было совсем не сложно.

В один из ярких весенних дней, когда все вокруг было в цвету – такие дни могут быть только на экваторе, – Холмс предложил Минни пригласить сестру в Чикаго посмотреть на выставку; все расходы он брал на себя.

Минни пришла в восторг и тут же известила об этой хорошей новости Анну, а та немедленно и с радостью приняла предложение. Холмс знал, что именно так оно и будет: а как же еще Анна могла поступить? Шанс увидеть Минни был достаточно соблазнительным. К тому же представлялась возможность увидеть Чикаго и эту великую выставку, а такое сочетание было слишком привлекательным и заманчивым, чтобы от него отказаться, независимо от того, что думала Анна о его отношениях с Минни.