Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

Что касается сундука, то Хэмфри не помнил, куда он его привез, но появившиеся позднее улики позволили предположить, что он привез его домой к Чарльзу Чеппелу, жившему возле больницы округа Кук.

* * *

Вскоре после этого Холмс привез неожиданный, но с радостью принятый подарок семье своего подельника Бенджамина Питзела. Жене Питзела, Кэрри, он преподнес несколько платьев, несколько пар туфель и несколько шляп, которые принадлежали его двоюродной сестре, некой мисс Минни Вильямс, которая, выйдя замуж и уехав с мужем на восток, не захотела брать с собой свои старые вещи. Он посоветовал Кэрри распороть платья и перешить их для своих трех дочерей. Кэрри была ему несказанно благодарна.

Холмс также удивил подарком свою уборщицу, Пат Квинланд: он подарил ей два чемодана, на каждом из которых были вытеснены инициалы МРВ.

Буря и пожар

Работа Бернэма не прекращалась; скорость, с которой он ходил по кабинету, не снижалась. Все ярмарочные постройки были завершены, все выставочные экспонаты заняли свои места, но подобно тому, как серебро тускнеет со временем, так и выставка подвергалась неизбежному воздействию сил, приводящих к ухудшению, упадку – а стало быть, к трагедии.

В воскресенье, 9 июля, в жаркий безветренный день, Колесо Ферриса было уже одним из наиболее привлекательных аттракционов, так же как и корзина привязного аэростата на «Мидуэе». Аэростат, названный «Чикаго», наполненный 100 000 кубических футов водорода, управлялся страховочным фалом, скрепленным с лебедкой. К трем часам дня он совершил уже тридцать пять подъемов на высоту одной тысячи футов. Немецкий специалист по воздухоплаванию, управлявший аттракционом, был совершенно уверен в том, что этот спокойный в смысле погоды день как нельзя лучше подходил для воздухоплавания; по его оценке, отвес, опущенный из корзины аэростата, опустился бы точно на вал лебедки, стоявшей внизу.

Однако в три часа дня технический менеджер аттракциона, Г. Ф. Морган, проверив свои приборы, обнаружил внезапное падение барометрического давления, свидетельствующее о приближении бури. Он остановил продажу билетов и приказал своим людям намотать страховочный фал на бобину лебедки. Оператор Колеса Ферриса, как он видел, не предпринял аналогичных предостерегающих действий. Колесо продолжало работать.

Облака сгустились, край неба побагровел, сильный бриз подул с норд-веста. Небо как будто опустилось к земле, появившееся на нем небольшое, похожее на клок дыма облако, вихляя, поплыло вдоль береговой линии озера в сторону выставки.

Пассажиры на Колесе Ферриса с растущим беспокойством наблюдали, как это облако, похожее на воронку, совершает свой danse du ventre, проплывая над Джексон-парком и направляясь к «Мидуэю».

На площадке, где стоял аэростат, управляющий Морган приказал своим людям закрепить швартовые канаты и следить за их креплением.

* * *

Внезапный переход от солнечного света к темноте, произошедший в Джексон-парке, привлек внимание Бернэма к тому, что творится снаружи. Сильный ветер дул как будто со всех сторон. Пустые пакеты и оберточная бумага от еды кружились в воздухе, как чайки. Небо, казалось, опустилось и закрыло собой выставку; откуда-то донесся звон разбитого стекла, но это было не слабое звяканье стекла, в которое угодил камень – звук больше походил на громкий визг раненой собаки. С таким звуком обычно разбиваются большие куски оконного стекла при падении на землю.

Громадный лист остекления упал с крыши павильона «Сельское хозяйство» и разбился о стол, на котором за несколько секунд до этого молодая женщина продавала сладости. Шесть листов остекления упали с крыши павильона «Изготовление продукции. Основы научных знаний». Работники выставки бросились накрывать свои экспонаты влагонепроницаемой парусиной.

Порывом ветра сорвало сегмент размером сорок квадратных футов с купола павильона «Машиностроение» и снесло крышу с «Венгерского кафе». Команда одного из олмстедовских кораблей с электромотором быстро пристала к берегу, поспешно высадив всех пассажиров; корабль уже взял курс на безопасное убежище, когда сильнейший порыв ветра сорвал с него навесной тент и опрокинул пятитонное судно набок. Моторист и кондуктор доплыли до безопасного места.

Огромные перья летали по воздуху. Двадцать восемь страусов со Страусиной фермы в «Мидуэе» понесли потери, не изменив своему обычному апломбу.

* * *

На колесе сидящие в вагонах привязывали себя к сиденьям. Одной женщине стало плохо. Один из пассажиров писал позже в «Инжиниринг ньюс»: «Двоим из нас удалось плотно закрыть дверь, приложив совместные усилия. Ветер дул с такой силой, что капли дождя летели не вертикально, как обычно, а почти горизонтально». Колесо продолжало вращение, словно никакого ветра и не было. Пассажиры не чувствовали ничего, кроме легкой вибрации. Один из умеющих описывать увиденное, наверное, к тому же еще и инженер, оценивал величину отклонения колеса под воздействием ветра в полтора дюйма.