Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса

В понедельник Холмс передал девочкам письмо от миссис Питзел, что побудило Эллис немедленно ответить ей, приписав: «Кажется, ты ужасно скучаешь по дому». В этом письме, которое Холмс так и не отправил, Эллис сообщала матери, что с маленьким Говардом бывает трудно сладить. «Однажды утром мистер Х. попросил меня сказать Говарду остаться на следующее утро в номере, потому что он ему понадобится и он придет, возьмет его и они вместе пойдут куда-то». Но Говард не послушался, и когда Холмс пришел за ним, мальчика нигде не могли найти. Холмс разозлился.

Несмотря на свою печаль и скуку, Эллис все-таки отыскивала в жизни некоторые приятные моменты, о которых считала необходимым сообщить матери. «Вчера мы ели картофельное пюре, виноград, курицу и каждый получил по стакану молока, каждый получил мороженое, потом большая тарелка, на которой лежал хороший ломоть лимонного пирога-торта, ведь правда, что это очень хорошая еда?»

Тот факт, что детей так хорошо кормили, мог бы успокоить миссис Питзел, получи она это письмо. Но все, однако, было не так, о чем бывший управляющий теперь рассказал Гейеру.

Каждый день Экелоу посылал своего старшего сына в номер, в котором жили дети, чтобы позвать их покушать. Мальчик часто рассказывал отцу, что заставал детей плачущими, «похоже, они были убиты горем, страдали по дому и хотели увидеть свою маму или узнать хоть что-нибудь о ней», – писал Гейер. Горничная-немка Каролина Клаусманн часто бывала в номере, где жили дети, и наблюдала те же мучительные сцены. Она переехала в Чикаго, сказал Экелоу. Гейер сразу же записал ее имя в блокнот.

«Холмс говорил, что Говард – очень нехороший мальчик, – вспоминал Экелоу, – и он пытался его куда-нибудь пристроить, в какое-нибудь детское учреждение, или поручить его какому-либо фермеру – вот так он хотел избавиться от ответственности за мальчика и необходимости смотреть за ним».

В душе Гейера теплилась надежда на то, что дети все еще живы, как утверждал Холмс. Несмотря на двадцать лет, проработанных в полиции, Гейер с трудом мог поверить в то, что кто-то способен убить троих детей, тем более без всякой на то причины. Зачем Холмсу понадобилось возить детей из города в город и тем самым обрекать себя на беспокойство и лишние расходы, если его целью было их убийство? Зачем он купил каждому из них хрустальное перо, водил их в зоопарк в Цинциннати и позаботился о том, чтобы все получили по куску лимонного пирога и мороженое?

* * *

Гейер направился в Чикаго, но чувствовал при этом глубокое нежелание уезжать из Индианаполиса – «что-то, казалось, подсказывало ему, что Говард так и не уехал отсюда живым». В Чикаго он, к своему великому удивлению, узнал, что управление городской полиции ничего не знает о Холмсе. Он разыскал Каролину Клаусманн, которая теперь работала в «Швейцарском отеле» на Кларк-стрит. Стоило ему показать ей фотографии детей, как ее глаза наполнились слезами.

Гейер поспешил на поезд, шедший в Детройт, город, из которого Эллис писала свои последние письма, найденные в жестяной коробке.

* * *

У Гейера постепенно формировалось отношение к человеку, которого он разрабатывал. В личности Холмса не было ничего рационального, но его поведение, казалось, следовало какой-то ранее выбранной модели. Гейер знал, что искать в Детройте, и с помощью уже другого полицейского детектива начал терпеливое прочесывание отелей и пансионатов. Хотя он рассказывал заготовленную историю и показывал фотографии не одну сотню раз, он никогда при этом не чувствовал усталости, всегда проявлял терпение и вежливость. В этом была его сила. Его слабость была в его вере в то, что зло имеет границы.

Он вновь взял след детей, а параллельно с ним нашел и регистрационные записи о Холмсе и Йок, но в этот раз он открыл нечто еще более странное, а именно – в этот период времени Кэрри Питзел и двое других ее детей, Дейззи и совсем крошечный Уортон, также поселились в том же самом отеле, в отеле, который назывался «Отель Гейса». К своему великому удивлению, Гейер понял, что Холмс передвигает три разные группы путешественников с места на место, как будто это были не люди, а детские игрушки.

Обнаружил он и еще кое-что.

Во время переходов от одного жилья к другому он понял, что Холмс не только держал Кэрри отдельно от Эллис, Нелли и Говарда: он поместил их в детские учреждения, находившиеся в трех кварталах друг от друга. Внезапно истинный смысл того, что проделал Холмс, дошел до него.