Дьявол в голове (СИ)

Он потянулся к ней и коснулся руки. Легкий и нежный жест испугал девушку, она застыла, надеясь сохранить лицо неизменным. Куда легче надеяться, что от эликсиров Ламберту спутало мысли, но взгляд его оставался ясным. И не заметить смущенность Алетты он не мог.

— Прости. Я… смерть Весимира меня подкосила, вот и расчувствовался.

— Это не плохо, что ты чувствуешь, — несколько отстраненно подметила Алетта. — Он же был дорог тебе.

— Он заменил мне отца… в каком-то смысле.

— Я знаю, какого это — терять отца, так что могу представить, что ты чувствуешь.

Ламберт испытывающе присмотрелся к ней.

— Ты куда-то собралась? В твоем-то состоянии? — Собравшись с силами, мужчина присел на кровати, и судя по ругани, это причинило ему немалую боль.

— Что ты творишь? — Устало вздохнула Алетта. — У тебя швы разойдутся.

— А у тебя…

— Ну? Что у меня?

Она смотрела на него, как на упрямого мальчишку, который не понимал слово «нет» — с раздражением и усталостью, граничащей перейти в смирение. Ламберт глядел на нее не с меньшим упрямством, которое уже не удивляло Алетту. Честно говоря, не застал ее врасплох и поцелуй, которым мужчина накрыл ее губы. Он притянул девушку ближе, и какими бы приятными и манящими не казались объятия, Алетта не могла позволить себе поддаться искушению.

— Я не могу, — прошептала она, когда Ламберт чуть отстранился. Обидно было отказываться от соблазна, и несмотря на колющие глаза слезы, девушка собиралась держаться до конца. — Ты же понимаешь, я не могу.

— Мне плевать, — с долей обиды огрызнулся мужчина, уткнувшись лбом в плечо Алетты. — Ты уже должна была понять, что мне плевать на твои проблемы.

— А мне не плевать на мои проблемы, — отстранилась от ведьмака девушка. — Я в дерьме по уши, вот-вот захлебнусь, если не разгребу все. Для меня бегство никогда не было решением проблем.

— Но ты бы сбежала, и если бы не я, то безвозвратно.

Неужели он настолько к ней привязался, что в отчаянии принялся давить на чувство вины? В былые времена, Алетта оскорбилась бы таким словам, но не сейчас.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Ламберт. Что я останусь в Каэр Морхене? Что я найду себе какой-нибудь домик, и ты будешь навещать меня? Нет, этого не будет, никогда. Не только потому, что я… в положении. Ты сам сказал, что у меня есть обязательства, есть люди, нуждающиеся в моей защите. А я нуждаюсь в том, чтобы взять себя в руки и стать той, кем всегда была.

— Жуткой стервой?

Алетта не смогла сдержать смех.

— Да, именно, — улыбалась она сквозь слезы.

— Но ты хоть понимаешь, что если Радовид узнает о твоей природе, о твоих способностях, то… он убьет и тебя, и ребенка, ему будет плевать. Филиппа уже могла ему обо всем рассказать, и возвращаться…

— Я знаю, Ламберт. Но Филиппа ему не рассказала. У нее попросту нет доказательств, а потеряв меня, она не рискнет сунуться к королю.

— Нет, все равно, это… это неправильно. Едва ты выйдешь за пределы Каэр Морхена, тебе будет грозить опасность. Дай мне хотя бы восстановить раны, я бы тогда проводил тебя.

— Это мило с твоей стороны, — улыбнулась девушка, проведя ладонью по колючей от щетины щеке ведьмака. — Но не стоит. Я уже подготовила план.

— И тебя не переубедить?

— Я же жуткая стерва, причем упрямая. Забыл, солнышко?

— Боже, не называй меня так, это странно.

Спорить Алетта не решилась, к Ламберту уменьшительно-ласкательное слово никак не подходило.

— Мне пора, Ламберт. Знаешь… если случайно будешь в Гелиболе, отыщи меня. Угощу тебя элем. Ты обязан его попробовать, он потрясающий.

— Ловлю тебя на слове.

Грустно улыбнувшись, мужчина поцеловал девушку в лоб и крепко сжал ее руку.

— Только прошу, не наделай глупостей.

— Не волнуйся. С глупостями я покончила.

«И перешла на безумства».

* * *

В предрассветный час Каэр Морхен выглядел невероятно красиво, в его полуразрушенных фасадах и башнях читалось что-то по-своему обворожительное. После минувшей бури и мороза особо стойко чувствовался еловый запах.

— Долго что-то ты собиралась.

— Зашла попрощаться.

Подперев спиной стену, Кейра одарила ее недоверчивым взглядом и сложила руки на груди. Не так чтобы Алетта впечатлилась ее бравой позой, но холодное отношение чародейки она почувствовала лучше ледяного ветра.

— Я тебе не девочка на побегушках, чтобы стоять тут и мерзнуть, пока ты… прощаешься.

Едкость слов не задела Алетту, а удивила, и воспламенила знакомое желание поехидничать, так что она не отказала себе в удовольствии спросить:

— Что я слышу? Неужели в ком-то говорит ревность?

На усмешку Кейра только нахмурилась и шумно выпустила воздух из носа. Уж не понятно, дело ли в приглянувшемся ей ведьмаке, или же неприязни к некромантской природе собеседницы. Но Алетту не интересовал ответ, ей хотелось поскорее вернуться в Гелибол, а лучше в Нильфгард или Оксенфурд — черт его знает, где носит Радовида, но встретиться с королем придется. И чем скорее, тем лучше.