Дьявол в музыке (ЛП)

- Если кто-то из ваших солдат прикоснётся ко мне, - спокойно ответила Беатриче, - мой деверь убьёт его. Чем очень меня обяжет. Он не очень любит австрийских солдат.

Она взяла Франческу под руку, и они отправились наверх, растерянные солдаты последовали за ними. Гримани проводил их кислым взглядом, а потом повернулся к Джулиану и МакГрегору.

- Спасибо за вашу помощь. Теперь, когда приехал доктор Куриони, мне не придётся беспокоить вас просьбами помочь в этом расследовании.

Но Джулиан решил высказать всё сполна до того, как его отправят в conge^[87].

- Вы действительно собираетесь арестовать маркезу Франческу?

- Если это так, - ответил Гримани, - то вы не имеете к этому никакого отношения. Но поскольку я благодарен вам за содействие, то должен признать, что окончательного решения у меня пока нет. Я хочу допросить всех домашних и получить сведения от солдат, что ведут расспросы в округе, не найдётся ли что-нибудь, что подтвердит сказку, которую мы услышали.

- Это может быть правдой, - сказал Джулиан. – В её словах нет ничего невозможного, и они подтверждаются уликами.

- Едва ли, - возразил Гримани. – Лучшее, что я могу сказать – мы не можем, ни подтвердить, ни опровергнуть её слова. Скорее всего, никто не видел, что происходило на той стороне виллы в тот час. И если маркеза Франческа оставила следы грязи или отпечатки ног на балконах и стене, дождь уже смыл их. Кроме того, её история объясняет не всё. Если она сбежала так, как рассказывает, почему цепочка на шее маркеза Ринальдо расстёгнута, откуда взялся окровавленный ключ в замке, кто отпер дверь?

- В этом нет сомнений, - мягко ответил Джулиан. – Если маркеза Франческа невиновна, значит кто-то намеренно подстроил обстоятельства, чтобы вина пала на неё.

- Это чистая фантазия, - усмехнулся Гримани.

- Если вы позволите, синьор комиссарио, но ни у кого, кроме Франчески, которая была заперта внутри с маркезом Ринальдо, не было причин забирать его ключ после того, как он был убит, и отпирать дверь. Его смерть от удара собственной бритвы также может быть частью плана, призванного переложить вину на неё, как и отпертая парадная дверь – она служила намёком на то, что Франческа сбежала этим путём.

- Зачем строить такие запутанные теории, если предположение о том, что она виновна, придаёт смысл всем доказательствам?

- Но оно не придаёт, - возразил Джулиан. – Возьмите, к примеру, ночную сорочку. Вы считаете, что она избавилась от неё, потому что в ней убивала Ринальдо, и она запятнана его кровью. Но если Франческа была так обеспокоена заметанием следов, то какого дьявола она оставила цепочку расстёгнутой, а окровавленный ключ – в замке?

- Я понимаю, что эта непоследовательность интригует вас. Но женщина, которая только что зверски убила своего мужа, не может действовать разумно. Прошлой ночью она была безумна; сейчас рассудок вернулся, и она придумала объяснение, говорящее, куда делась сорочка, а заодно вызывающее к ней сочувствие и перекладывающее вину на жертву.

- Медицинское освидетельствование может сказать, жестоко ли с ней обошлись этой ночью, - заметил МакГрегор.

- Она может потребовать и получить его, если пожелает, - ответил Гримани, - но это не имеет значения. Если это все доказательства, что есть в её пользу, значит она виновна.

Джулиан задумчиво спросил:

- Вас не удивляет, что та, кого вы считаете убийцей своего мужа, не попыталась сбежать подальше? У неё было несколько часов. Она могла взять лодку или скрыться в горах.

- Мы бы нашли её, - непоколебимо возразил Гримани. – Она могла это понимать.

- Когда солдаты нашли её в часовне, она пошла с ними по своей воле. Если бы она сопротивлялась, я сомневаюсь, что её стали бы оттаскивать от алтаря.

- Она решила делать вид, будто не знает о смерти мужа, - напомнил Гримани, - так что пойти с солдатами, как будто ничего не случилось, было естественно.

Джулиан выложил козырь:

- А как насчёт воскового пятна на простыне Ринальдо? Единственные свечи в комнате не зажигали.

Гримани свёл брови.

- Она могла припрятать свечу в комнате и использовать её при убийстве, а потом бросить в озеро вместе с сорочкой.

- Но зачем ей свеча, если в комнате горела масляная лампа, что давала достаточно света?

- Лампа могла потухнуть, - предположил МакГрегор.

- Тогда ей не от чего было бы зажечь свечу, - парировал Джулиан, - если только не взяться за огниво, но это долго и вызывает адский шум. Кроме того, Томмазо сказал, что убрал из комнаты все старые свечи. Франческе пришлось бы приготовить свечу заранее и принести с собой – но зачем?

Гримани сверкнул глазами и нетерпеливо зашагал по комнате.

- Одна капля воска – ничто в сравнении со всеми остальными доказательствами против неё.

- Как вы можете говорить «ничто», - возразил Джулиан, - если у вас нет этому объяснения?

Гримани вновь принялся мерить комнату шагами.

«В нём есть своего рода честность, - признал Джулиан. – Пятно воска есть, и он не может отмахнуться от этого. Возможно, это не помешает ему осудить Франческу, но он хочет найти объяснение».