Дьявол в музыке (ЛП)

- Это очень удобное признание, синьор Валериано, - вмешался Гримани, - но у вас есть мотив лгать. Мне не нужен подозреваемый, которого я не смогу осудить.

- Вы не верите мне? – Валериано сунул руку во внутренний карман сюртука. Жандармы с обеих сторон сделали шаг к нему. Но певец лишь слабо улыбнулся.

- Это не оружие. Я достану её очень медленно.

Как и обещал, Валериано вынул и показал всем кремовую лайковую перчатку, украшенную вышитыми зелёным шёлком листьями мирта и рубиновым сердцем, пронзённым бриллиантовой булавкой.

- Откуда у вас это? – воскликнул Гримани.

- Она принадлежит мне. Это пара к той, что я оставил на пороге маркеза Мальвецци в ночь перед его убийством.

- Вы хотите сказать, что это вы убили его?

- Да, синьор комиссарио.

- Нет, Пьетро! – Франческа схватилась за скрещённые штыки, что разделяли их, - Не делай этого…

- Франческа, - сказал он, - отпусти штыки.

Она подчинилась. Несколько капель кровь сорвались с её пальцев на мраморный пол. МакГрегор шагнул к ней, взглядом требуя от солдат не мешать. Он взял её руки, осмотрел порезы и остановил кровь своим платком.

Франческа вовсе не обратила не него внимания.

- Я не позволю тебе сделать это! Я не позволю тебе жертвовать собой ради меня!

- Я же сказал, - устало повторил Валериано, - ты здесь не при чём. Я решил убить Лодовико Мальвецци задолго до того, как познакомился с собой.

- Почему? – спросил Гримани. – Что связывало вас с Лодовико Мальвецци?

- Он был моим злейшим врагом, - спокойно сказал Валериано, - а также моим отцом.

Глава 32

- Отцом! – Карло сделал шаг вперёд в изумлении уставился на Валериано. – Это не может быть!

Все остальные глядели на этих двоих, сравнивая. Джулиан понял, что по-новому смотрит на графа и певца. Он никогда не задумывался о том, сколько в них сходства – в приятной внешности Валериано и, конечно, в его росте. Да, кастраты часто бывали высоки. Но в его элегантной фигуре, лёгкой грации и манере гордо держать голову будто отражался Карло, которым был очень похож на своего покойного брата.

Гримани спросил Карло и Беатриче:

- Маркез Лодовико когда-нибудь давал хоть один намёк, что этот человек – его сын?

- Нет, никогда, - ответил Карло.

Беатриче медленно и молча покачала головой.

- Он не знал, - хладнокровно пояснил Валериано.

- Но… но это значит… - Франческа запнулась, - что я сбежала с …

- Братом мужа, - подсказал Валериано. – Единокровным братом. Да.

Франческа так затряслась, что МакГрегор положил руки её на плечи.

- Этой женщине нужно лечь, - сказал он Гримани, - а мне – перевязать её порезы.

- Мы пойдём в гостиную, - сказал Гримани. – Вы сможете позаботиться о ней там. Я хочу, чтобы она присутствовала, когда я буду допрашивать синьора Валериано, чтобы увидеть, что она думает о его рассказе.

Через несколько минут все собрались в гостиной. Франческа лежала на диване, её глаза были пусты от потрясения. МакГрегор дал её глоток вина, но это не вернуло цвет её лицу. Когда он пододвинул стул, устроился рядом и взял её руку, чтобы наложить пластырь, она подчинилась, точно кукла.

Валериано стоял спиной к камину. С каждой стороны от него было по два жандарма. Гримани встал перед обвиняемым, не сводя с него холодных, оценивающих глаз. Занетти устроился на оттоманке с переносным столиком на коленях. Беатриче заняла кресло и сложила руки на коленях, сдержанная и безмолвная, будто ожидала поднятия занавеса в «Ла Скала». Карло, Джулиан, де ла Марк, Флетчер и Сент-Карр устроились где кто. Присутствовал даже Донати, что сел в углу вместе с Себастьяно.

Валериано окинул всех невозмутимым взглядом. После стольких лет на сцене его было не напугать публикой.

- Вы будете удивлены, узнав, кем была моя мать. Джульетта Петрони – это имя должно кое-что значит для вас, маэстро, если не для всех остальных.

Карло резво выдохнул. Донати свёл брови:

- Она была певицей, да? Красивая девушка, венецианка. Я не думаю, что хоть раз слышал её, но знал, что у неё выдающийся голос, и слишком нежный, чтобы сохраниться надолго. Она пела в неаполитанском «Сан-Карло», но всего сезон или два. А потом, - Донати покачал головой, - я не знаю, что стало с ней потом.

Джулиан посмотрел на Карло.

- Синьор граф, кажется вы бы потрясены, когда синьор Валериано назвал имя своей матери.

- Вполне возможно, что это так, - с жаром ответил Карло. – Я тоже узнал это имя. Я знаю, что она была певицей в Неаполе много лет назад. И я помню, что Лодовико послали в Неаполь, когда ему было восемнадцать, чтобы завершить образование. Это безумная история может оказаться правдой, а Валериано – моим племянником.

- Я – ваш племянник, - сказал Валериано.

- Как вы можете доказать это? – спросил Гримани.