Дьявол в музыке (ЛП)

- Ваша светлость^[27], я бы отдал свою душу Дьяволу, если бы это помогло предать убийцу хозяина правосудию!

- Я знаю, что могу положиться на тебя, - тепло сказала она, - как мог и Лодовико. – маркеза поднялась. – Я оставлю тебя с синьором Кестрелем, что совсем не дьявол.

Джулиан поклонился и поцеловал её руки.

- Лишь иногда бываю его адвокатом.

Эрнесто провёл Джулиана через заднюю дверь в тёмный, узкий проход за Каза-Мальвецци. Он встал у поросшей плющом стены примерно двадцати футов высотой, что огораживала дворик с правой стороны дома.

- Вот здесь я его и видел, синьор.

- Орфео?

- Да, синьор.

- Расскажи, что тогда происходило.

- Тогда Карнавал шёл уже неделю или две, синьор. У хозяина разболелась голова, он пришёл домой раньше обычного и сказал, что шум на улицах делает ему хуже.

Джулиан кивнул. Карнавал был праздничным сезоном между Рождеством и Великим постом – в «Ла Скала» проходили маскарады, а улицы каждую ночь заполоняли празднующие.

- Я помогал господину отойти ко сну, - продолжал Эрнесто. – Его комнаты была наверху. – Он указан на ряд окон, выходивших во двор. – Появился юноша и встал там, где стоим мы с вами, синьор, и начал петь, так что мы отчётливо его слышали. Сперва хозяин разозлился и велел мне прогнать этого нахала. Но потом сказал остаться и подождать. Он медленно подошёл к окну, будто ходил во сне, но ничего не говорил, пока юноша не допел.

- А что была за песня?

- «Она в объятиях другого»^[28] – Эрнесто задумчиво промурлыкал какой-то мотив, - Творения Чимарозы – это музыка нашей молодости – моей и маркеза. Вот странно – я думал, что молодой человек скорее пел бы Россини.

- Но это бы ему не помогло, - задумчиво проговорил Джулиан.

- О чём вы, синьор?

- Я хочу сказать, что Орфео намеренно пытался привлечь внимание маркеза. В этом уединённом месте никто другой его бы не услышал. А ты сказал, что маркез Лодовико как-то рано отходил ко сну. В доме был кто-то ещё?

- Только пара-тройка лакеев, синьор, и стражник. Прочие слуги были на Карнавале. А её светлость должна была вернуться не раньше рассвета.

- Значит, Орфео распевал именно для маркеза.

- Когда вы так говорите, это похоже на правду, - Эрнесто понурился. – Но я тогда об этом не думал. Я сам был глубоко тронут. У него оказался такой чистый голос… я не могу сказать, на что это было похоже. Будто это не человек, синьор, а сама молодость и любовь пели тем вечером.

Джулиан помолчал несколько мгновений.

- А что случилось потом?

- Песня закончилась. Господин вздрогнул и пришёл в себя. Он повернулся ко мне со слезами на лице и сказал: «Эрнесто, я должен его увидеть! Скорее, веди его сюда, пока он не ушёл!». Я поспешил вниз – у меня даже свеча затухла, но я не стал тратить времени на то, чтобы зажечь её. Я вышел через заднюю дверь. Певец был там. Я стоял так близко к нему, как сейчас к вам, синьор, но было так темно, что я не разглядел, как он выглядел. Помню длинный плащ и шляпу с полями, что скрывали его лицо.

- Какого он был роста?

- Я думаю, среднего роста, синьор. Но я не обратил внимания. Откуда мне было знать, что это окажется важным?

- Верно, ниоткуда, - заверил его Джулиан.

- А надо было подумать об этом синьор! Когда я вспоминаю, что я, Эрнесто Торелли, привёл к моему господину… человека, что убил его! Мне хочется разбить голову о стену, синьор!

Джулиан дружески положил руку ему на плечо.

- Я молю не делать ничего подобного. Мне будет непросто распутать это преступление, и я не хочу терять человека, что знал Лодовико Мальвецци, как никто другой.

- Это правда, синьор, - Эрнесто немного успокоился. – Я служил ему с тех пор, как нам обоим исполнилось восемнадцать, и он почти ничего от меня не скрывал, - слуга перекрестился, - Бог и Мадонна, простите меня за слова о том, что я хотел разбить голову о стену! Это не просто смертный грех… Покинуть этот мир, когда я могу помочь найти убийцу моего господина – это предательство. Чем ещё я могу помочь, синьор?

- Что произошло, когда ты нашёл Орфео?

- Я сказал, что мой господин, маркез Мальвецци, услышал его пение и хочет с ним познакомиться. Он поклонился, сказал, что польщён или как-то так. Я попросил его следовать за мной.

- Он был удивлён?

- Не могу сказать, синьор. Он не возражал. Я привёл его в комнату господина. Кажется, он снял шляпу – господин бы разозлился, если бы гость был с покрытой головой – но я всё равно не разглядел лица. В комнате было мало света – маркез берёг свечи. А через минуту или две господин отпустил меня, и я ушёл. Это был последний раз, когда я выдел синьора Орфео.

- Кто выпустил его из дома?

- Кажется, никто не знает этого, синьор. Я думаю, сам маркез.

Джулиан на мгновение задумался.

- Любопытно, что он принимал незнакомца один в такой час. Молодой человек мог оказаться вором или наёмным костоломом.