Дьявол в раю. Романы

— Известно, все гениальное просто, — начал Гуров. — Откроем карты, бросим на стол, деликатно намекнем, что, к нашему величайшему сожалению, господа хорошие, убийство совершил один из вас. Подозрение в убийстве — не надоевшее обвинение в воровстве…

— Меня повесят, содрав прокурорский мундир вместе с кожей, прокомментировал Гойда.

— Ты слишком высокого мнения о власть имущих. Они не мушкетеры: «Один за всех и все за одного!» Ни один начальник не захочет держать рядом с собой возможного убийцу.

— Ельцин же держит рядом Грачева, и ничего!

— Заткнись! — Гуров матерно выругался, выпил из стоявшей на столе бутылки пепси. — Извини, Станислав, извини!

— Ладно уж, мы привыкшие. — Крячко широко перекрестил друга, — Игорь, ты не должен ни в коем случае никого ни в чем обвинять. Барчук у тебя в ближайшее время объявится, пусть с двумя адвокатами. Ты вежливо улыбаешься, благодаришь, извиняешься, все путем, по протоколу. Затем мягко, с болью в сердце, заикаясь и не договаривая, сообщаешь о вновь вскрывшихся обстоятельствах. Будь они прокляты, эти обстоятельства, и трижды проклята судьба, которая свалила неподъемный груз на твои хилые плечи.

— Выгонят из ментов, в поэты подашься.

— Станислав, меня за долготерпение живым на небо возьмут, — ответил Гуров и вновь повернулся к следователю. — Извини за поучения, но у меня было время все обдумать и подготовиться.

Гойда вспомнил напутственные слова генерала и миролюбиво кивнул.

— Затем ты приглашаешь Барчука, обязательно с адвокатом, эксперта НТО и едешь в знакомый замок. Место, где вошла контрольная пуля в стену веранды, ты найдешь без особого труда, эксперт извлекает пулю, оформляешь все должным образом.

— Адвокат заявляет протест, мол, неизвестно, каким образом пуля туда попала, — говорит Гойда, но не протестуя, а явно предлагая Гурову развивать свою мысль дальше.

— И адвокат прав, действительно, неизвестно, но именно здесь был убит человек, и твоя обязанность пулю изъять и отправить на сравнительную экспертизу. Ты, следователь прокуратуры, сожалеешь, но обязан выполнить свой долг. Здесь ты можешь исполнить классный номер, Игорь. Непрерывно повторяя, что кощунственно подозревать хозяина в убийстве, пригласи Барчука с адвокатом пройти по участку от веранды к предположительному месту, где был укреплен карабин.

— Скажи, предполагаешь, была натянута нитка, убийца нитку оборвал, но кусочек мог где-нибудь зацепиться.

— Даже если нитку найдем, ничего не докажем. — На лице Гойды проступил румянец, следователь уже понял, к чему клонит сыщик.

— Конечно, не докажете, — согласился Гуров. — Но не только нитка, даже ее поиск укажет на группу господ, находящихся на веранде в момент убийства. Ты ничего не говоришь, никого не подозреваешь, ты — лишь зануда-следователь, работаешь. А они, господа правители, мучаются вопросами. А убийца может и предпринять некоторые шаги, возможно, ошибочные. А мы будем ждать! Станислав, мы умеем ждать?

Крячко, ранее улыбавшийся, не выдержал и рассмеялся.

— Я молчал, но не могу больше. Лев Иванович, ты помнишь, какая на участке земля? Теперь представь, как вице-премьер с адвокатом в модных ботиночках топают по щиколотку в земляной жиже от веранды до крана. А? Картина, достойная кисти Айвазовского!

— Он писал море, — возразил Гойда.

— Там и есть море грязи. Вы, господин следователь, не забудьте резиновые сапоги прихватить.

— Спасибо за предупреждение. — Гойда, насупившись, сложил свои бумажки в кейс и поднялся. — Барчук придет, а остальные — не уверен.

Крячко распахнул перед следователем прокуратуры дверь. Гуров, взяв его под руку, доверительно произнес:

— Думаю, что в ближайшие дни у вас появятся все герои. Я попрошу Станислава, он меня любит и не откажет, «проговориться» какому-нибудь журналисту, что расследование остановилось из-за того, что высокопоставленные чиновники отказываются давать показания.

— Я же болтун, запросто проговорюсь, даже прокомментирую. — Крячко состроил дурацкую рожу. — А тут выборы на носу. Ой, чего будет! — Он схватился за голову. — Моя любимая газета «МК», ребята там добрые, без фантазии, они скромно напишут.

— Ну, удачи вам, сыщики! — Гойда поклонился и вышел.

Оставшись вдвоем, Гуров и Крячко, с одной стороны, облегченно вздохнули и расслабились, с другой — сосредоточенно задумались. Гуров сел за свой стол, начал передвигать стоявшие на нем предметы, как-то: телефон, настольную лампу, чернильницу, которые Гойда сдвинул с положенных мест. Крячко занялся уходом за чахлым кактусом, который, скукожившись, мерз на подоконнике.

— Ты обещал, найдем крепление, отметим, — сказал Крячко.

— Вечером.

— А сейчас пошлешь меня собирать материалы на героев? К Яшину и Ждану не подойти. На работу к ним, в Кремль, меня не пустят, соседи по дому, убежден, со мной разговаривать не станут.

— Не прибедняйся, пролезешь, подходы найдешь, только позже. Сначала Гойда тряхнет Барчука, пойдут круги, тогда твой черед.

А сейчас я тебя действительно пошлю, только совсем в иную сторону.

— Хозяин — барин, холоп готов служить.