Дьявол в раю. Романы

— Годится, — с трудом выговорил Аким, думая не о том, как подобраться к Яшину, а о том, за какие дела он получит еще четыреста тысяч долларов, раз стрелять-то не придется, и что в сумме у него образуется полмиллиона баксов, в принципе, за пустяковую работу. О таких деньгах Аким-Лёнчик и мечтать не мог. Он все вспоминал, как Галей небрежно вынул из кармана новенькую пачку долларов, развернул их веером и, не считая, выделил Акиму десять штук, остальные сунул а карман. Так сколько и на каких делах имеет сам Борис?..

Галей долго наблюдал за напарником, аж скучно стало, вспомнил старого клоуна в очках и сарказм в его голосе, стало еще скучнее. Но в отличие от Акима Галей думал и о ликвидации Яшина. Решение пришло почти готовым, завернутым в узорчатую бумагу и перевязанным розовой ленточкой. Оно было столь просто и естественно, что походило на скверно изготовленный фальшивый червонец, который ты в пору безденежья поддал ногой на мостовой. Галей взвесил монету, попробовал на зуб, всмотрелся в профиль последнего императора, прочитал надпись, выбитую по ребру червонца, — все настоящее. Так какого дьявола ты валяешься тут, среди слюнявых окурков и мятых банок из-под пепси?!

Аким золотого червонца не видел. Галей опустил тяжеленную монетку в карман и сказал:

— Знаешь, Ленчик, мы разыграем кон иначе. Ты с ребятишками расплатись, наружку с Яшина сними. Он сам придет в указанное тобой место, вовремя придет. Он же не заявит по телефону: приходи, я тебе мозги вышибу! Он тебя захочет подловить, заявить, что деньги готовы, а ты якобы поверишь.

— Так он всю округу оцепит! — сказал Аким, и впервые в его глазах мелькнул страх.

— Какую округу? Москву? — Галей чуть было не рассмеялся. — Он кого искать будет? Он станет ждать, кто возьмет оставленный им пакет. Ты мудака уведешь от его «куклы», которую и будут «пасти» пара затруханных ментов. А ты шлепнешь героя и отправишься по своим делам. Меня в Москве не будет, я прилечу через день, ты получишь свои бабки, операция продолжится.

У Акима перехватило дух, не выдержал, спросил:

— Яшин не заплатит, а другие заплатят?

— И его долю тоже, — самодовольно ответил Галей. Судьбу напарника он определил. Решить его жизни лишь справедливо. Это называется «упреждающий ход», но лишать возможности примерить корону победителя слишком жестоко.

Да, Галею вдруг захотелось поболтать — никогда раньше он не имел зрителя.

— Мы разошлем оставшимся лохам письма, в которых выразим глубочайшее сожаление в смерти их неразумного партнера. И опять же с сожалением скажем, что долю безвременного почившего придется выплатить оставшимся в живых.

— Я не спрашиваю, кто они, но, судя по Яшину, его сотоварищи люди влиятельные.

— Все относительно, Аким.

— Они окружат себя такой стеной, не подберешься.

— А страх? Ты представляешь, всесильный человек не может в театр или кабак пойти? Они слышали: в России — беспредел. Человек на слух и по ящику ничего не воспринимает. Раз далеко, значит, не его. Возьмем тебя, Аким. Ты парень грамотный, газеты смотришь, знаешь, сколько человек на земле ежедневно от голоду мрут?

— Пойдем, выпьем, Бори»…. Промозгло.

— В машине имеется. Хлебни, я за рулем. Аким достал из «бардачка» бутылку с винтом, сделал несколько крупных глотков. Галей наблюдал за ним с легкой улыбкой.

— Люди в Африке, в Индии от голоду мрут Тебя не колышет, верно? У тебя кусок хлеба есть, а те, что мрут, они далеко. Вот понимаешь, мы с тобой, остальные москвичи, вся Россия для правителей далеко. Говорят, что они не знают, что творится. Глупости! Они все прекрасно знают! Но творится все где-то далеко, а у них розовый толчок и все в полном порядке. А сейчас встанет на ноги, отдай деньги или помрешь? Ой как близко окажется!

— Галей, ты никак стихи пишешь?

— Точно, с рифмой спать ложусь. Потому они так судорожно воруют, боятся не успеть.

— А коли они страх победят, мы отступим?

— Победить свой страх может только человек в таком дел? тренированный. Ты говорил, они окружают себя стеной. И сколько они ту стену держать будут? У нас с тобой без их говенных долларов по несколько сотен будет Мы знаешь, сколько ждать можем?

— Долго, — подумав, ответил Аким. — Год так запросто.

— Если смерть Яшина их до срока не расколет, мы месяца через три еще один трупик уложим, а в записках укажем, что долги живых удваиваются, а ежели они твердо решили не платить, то лучше всем вместе собраться, выпить и удавиться.

— А ты, Галей, случаем, не за справедливость? Может, ты Робин Гуд?

— В России за справедливость ратуют только шизики, — ответил Галей. — Это кто о по-честному. А кричат о справедливости все. Кто громче кричит, тот больший кус урвать желает. Я тоже при своем куске. Как думаешь, удавятся они или не удавятся?

— Жалко, такие деньжищи пропадут.

— Да никогда они такого не сделают. За свою жизнь заплатят как миленькие.

— Могут сбежать, — хлебнув из бутылки еще, сказал Аким.

— Один может, но я его не отпущу, — ответил Галей. — Хватит мечтать, ля-ля разводить, давай о сегодняшнем дне думать. Вот ты, умник, выпил, я тебя к тачке подброшу, тебе за руль садиться.