Дьявол в синем

– Ты знаешь, что начальник должен заботиться о своем авторитете. Если я приму тебя, люди подумают, что я проявил слабость.

– Тогда зачем я здесь? – прямо спросил я.

Он откинулся на спинку стула и опустил свои широкие плечи.

– Тебе лучше знать.

– Дюпре сказал, вы готовы вернуть меня на работу.

– Не знаю, кто дал ему право говорить это. Я сказал только, что с удовольствием поговорю с тобой, если у тебя есть что сказать. А у тебя есть что сказать?

Я пытался понять, чего хочет Бенни. Удастся ли мне поцеловать его в зад и не уронить своего достоинства. Мне вспомнилась другая контора и другой белый человек. Олбрайт никогда не расставался с пистолетом и бутылкой. Ему я высказывал все, что думал, и он внимательно выслушивал меня. Может быть, я чуть-чуть трусил, но все-таки высказывался прямо. А вот Бенни не интересовало, о чем я думаю и что собираюсь ему сказать. Ему нужно было одно – чтобы все ребята встали на колени и признали его хозяином. Он был не бизнесмен, а плантатор, рабовладелец.

– В чем дело, Изи?

– Я хотел бы вернуться на работу, мистер Джакомо. Работа мне нужна, и я хороший работник.

– И это все?

– Нет, это не все. Мне нужны деньги, чтобы выкупить закладную и заработать на пропитание. Мне нужен дом, чтобы жить в нем и растить своих детей. Я должен покупать одежду, чтобы было в чем ходить в церковь.

Бенни убрал ноги со стола и стал подыматься со стула:

– Меня ждут дела, Изи.

– Меня зовут мистер Роулинз, – напомнил я ему, вставая. – Вы не обязаны вернуть меня на работу, но вы должны относиться ко мне с уважением.

– Прошу прощения, – промямлил Бенни и попытался обойти меня, но я встал у него на пути.

– Я сказал, что вы должны относиться ко мне с уважением. Я называю вас мистер Джакомо, потому что это ваше имя. Вы мне не друг, у меня нет причин проявлять к вам неуважение и называть вас Бенни. – Я ткнул себя в грудь пальцем. – Меня зовут мистер Роулинз.

Он сжал кулаки и смерил мою грудь боксерским взглядом. Но бешеные нотки в моем голосе он, несомненно, уловил и понял, что, если попытается сдвинуть меня с места, один из нас пострадает. И кто знает, может быть, ему стало совестно.

– Извините, мистер Роулинз. – Он улыбнулся. – Но сейчас нет вакансий. Приходите через несколько месяцев, когда начнется выпуск нового истребителя.

И жестом предложил мне покинуть контору. Я вышел, не сказав больше ни слова. Дюпре нигде не было. Я удивился, но был слишком счастлив, чтобы беспокоиться о нем. Моя грудь бурно вздымалась, и мне хотелось смеяться во весь голос. Счета были оплачены, и вдобавок я сумел постоять за себя. Я не шел, а летел к своей машине, и гордость за себя, и чувство свободы долго не покидали меня.

Глава 10

Я вернулся домой в полдень. На улице было пусто и спокойно. Напротив моего дома стоял черный "форд". Помнится, я решил, что это сборщик неоплаченных долгов совершает свой обход. Тут я рассмеялся, потому что все мои долги были оплачены загодя. Я гордился собой, ведь совсем недавно я был на краю пропасти.

Когда я закрывал ворота переднего дворика, из "форда" вылезли двое белых мужчин. Один высокий и тощий, в темно-синем костюме. Другой с меня ростом, но раза в три шире в обхвате. Его мятый рыжевато-коричневый пиджак был заляпан сальными пятнами. Они быстро приближались, а я медленно повернулся и зашагал к дверям своего дома.

– Мистер Роулинз, – окликнул меня один из них.

Я обернулся:

– Да?

Они приближались быстро, но осторожно. Толстый держал руку в кармане.

– Мистер Роулинз, меня зовут Миллер, а это мой напарник Мейсон. – Они предъявили свои бляхи.

– В чем дело?

– Мы хотим, чтобы вы поехали с нами.

– Куда?

– Узнаете куда, – сказал толстый Мейсон и взял меня под руку.

– Вы меня арестуете?

– Увидишь, – пообещал Мейсон и потащил меня к воротам.

– Я имею право узнать, куда вы намерены меня отвезти.

– Ты имеешь право упасть и разбить морду, ниггер. Ты имеешь право подохнуть, – рассвирепел Мейсон и нанес мне удар под ложечку. Я скорчился от боли, а он захватил сзади мою руку и защелкнул наручники.

Они вдвоем дотащили меня до машины и втолкнули на заднее сиденье. Меня тошнило.

– Только испачкай мой коврик, и я накормлю тебя твоей блевотиной, – крикнул Мейсон.

Они отвезли меня в участок на Семьдесят седьмой улице и подтащили к входной двери.

– Ты поймал его, Миллер? – спросил кто-то. Они держали меня под руки, мое тело провисло, голова поникла. Я оправился от удара, но не хотел, чтобы они это поняли.

– Прихватили его, когда он вернулся домой. При нем ничего не было.

Они открыли дверь в комнатушку, откуда пахнуло мочой. Голые стены покрывала некрашеная штукатурка, а мебелью служил единственный стул. Но мне его не предложили, а толкнули так, что я приземлился на колени. Они вышли, закрыв за собой дверь.