Дьявол верхом

Хотя мне хотелось получить всю возможную информацию, я была рада, когда миссис Мэнсер ушла. Думаю, она пыталась сделать мне косвенное предупреждение, так как все знали, что я езжу верхом вместе с Джоэлом Деррингемом. Хотя пропасть между нами была не такой широкой, как между Марго и се конюхом, все же она существовала.

Очевидно, миссис Мэнсер полагала, что мне следует принять ухаживания ее сына Джима и привыкнуть к положению жены фермера.

* * *

Остаток дня и ночь прошли в беспокойном ожидании. Наутро вернулись сэр Джон и Джоэл и привезли с собой Марго. Я не видела ее. Она была усталой и изможденной и сразу же отправилась в постель. Никто не приходил из Мэнора, чтобы сообщить мне новости, и мне опять пришлось добывать информацию у миссис Мэнсер.

– Они нашли их как раз вовремя. Их удалось выследить, а то они уже отмахали более семидесяти миль! Я слышала об этом от Тома Хэрриса, конюха, который ездил с сэром Джоном. Он говорит, что они оба были смертельно напуганы, а мистер Джеймс уже не храбрился, очутившись лицом к лицу с сэром Джоном. Его выгнали из поместья. Не удивлюсь, если мы больше никогда не услышим о Джеймсе Уэддере. На сэра Джона непохоже выгонять человека, которому некуда идти, но тут, полагаю, другое дело. Это послужит ему уроком.

– А что вы слышали о мадемуазель?

– Том Хэррис сказал, будто она так плакала, что сердце разрывалось, но они привезли ее назад, так что больше ей не видать Джеймса Уэддера.

– Как Марго могла оказаться такой глупой! – воскликнула я. – Она же должна была понимать, чем все это кончится.

– Джеймс смазливый парень, а когда молодая девушка влюбляется в кого-нибудь, то она обычно не задумывается над тем, что из этого выйдет.

И снова я почувствовала, что миссис Мэнсер предупреждает меня.

* * *

Жизнь быстро менялась. Мамы не стало, и на меня обрушились новые обязанности. Школа была уже не той – она утратила достоинство, придаваемое маминым присутствием. Я была хорошо образована и могла преподавать, но казалась еще очень молодой и не вызывала такого доверия к себе, как мама. Люди помнили о том, что мне всего девятнадцать. Мне стало труднее справляться с ученицами – в классе расшаталась дисциплина. Хотя Мария и Сибил вернулись к занятиям, Марго к ним не присоединилась. Мария сказала мне, что в начале лета они с сестрой поедут завершать образование в Швейцарию.

При этом известии я упала духом. Без дочерей хозяина поместья школа потеряет всех учениц из Мэнора – варенье для нашего хлеба, как их называла мама. Но я беспокоилась не столько о варенье, сколько о самом хлебе.

– Джоэл, возможно, отправится в большое путешествие, – с явным злорадством сообщила Мария. – Папа думает, что это расширит его кругозор, и так поступают все молодые люди его положения. Так что брат скоро уедет.

Казалось, что приключение Марго с конюхом все привело в движение, целью которого являлись всеобщие изменения.

Внезапно я ощутила тоску по обществу Джоэла – он всегда так спокоен и надежен. А если он уедет в путешествие, то его, возможно, не будет здесь года два. За это время может произойти многое. Еще недавно процветающая маленькая школа рискует стать банкротом. Что я смогу сделать без Деррингемов? Мне казалось, что меня порицают за выходку Марго, – ведь все считали нас близкими подругами. Возможно, начались разговоры о моих чересчур дружеских отношениях с Джоэлом, которые не могли привести ни к какому благоприятному исходу и дурно повлияли на Марго.

Когда сестры объявили о намерении учиться в Швейцарии, это послужило для меня сигналом опасности. Я выехала на Копилке, надеясь встретить Джоэла и услышать из его собственных уст о предстоящем путешествии, но не увидела его, и это тоже показалось мне плохим признаком.

В воскресенье утром Джоэл пришел навестить меня. Мое сердце забилось сильнее, когда я увидела, как он привязывает лошадь. Когда Джоэл вошел в гостиную, он казался очень печальным.

– Я скоро уезжаю, – сообщил он.

Последовало молчание, нарушаемое только тиканьем больших стоячих часов.

– Мария упоминала об этом, – услышала я собственный голос.

– Разумеется, это рассматривается как часть моего образования.

– Куда вы едете?

– В Европу – в Италию, во Францию, в Испанию, словом, в большое путешествие.

– Это должно быть очень интересным.

– Я предпочел бы не ехать.

– Тогда почему вы едете?

– Отец настаивает.

– Понимаю, и вы должны ему повиноваться.

– Я всегда так поступал.

– И, естественно, не собираетесь теперь изменять этой привычке. Но почему вы не хотите ехать?

– На то есть причина. – Он бросил на меня пытливый взгляд. – Я очень ценю нашу дружбу.

– Да, в ней было много хорошего…

– И будет. Я вернусь, Минелла.

– Да, но нескоро.

– И все же я вернусь и тогда поговорю с вами очень… очень серьезно!

Он улыбнулся, и я спросила:

– Когда вы отправляетесь?

– Через две недели.

Я кивнула.

– Могу я предложить вам бокал вина? Мама так гордилась нашими домашними винами. А может, хотите терновый джин? Он очень вкусный.

– Не сомневаюсь, но сейчас я ничего не хочу. Я просто пришел поговорить с вами.