Дьявол во плоти

— Ты собираешься поговорить с отцом? — настойчиво спросила Фиби, возвращая его мысли в настоящее.

— Он не предлагал, — пробормотал Кир.

— Он ждёт, когда ты это сделаешь.

— Я не знаю, чего он хочет. У него предостаточно сыновей. Мне нечего ему дать, да и от него ничего не нужно.

— Неужели это обязательно должна быть какая-то сделка? Разве ты не можешь принять ваши отношения и просто наслаждаться ими?

— О, да, — саркастически ответил он, — буду наслаждаться ими как охмурённая форель.

— Охмурённая?

— Это такой метод ловли форели в ручье возле валуна или крутого берега. Опускаешь голую руку в воду под форель. Через некоторое время начинаешь щекотать ей живот и подбородок кончиками пальцев. Когда завоюешь её доверие, и она ослабит бдительность, засовываешь пальцы в жабры и вытаскиваешь рыбу. И вот она уже шкварчит на горячей сковороде с маслом и солью.

Фиби рассмеялась.

— Отец… — начала она, но замолчала. — В некотором роде это похоже на него. Но ты не попадёшь на сковороду. Семья для него — всё. В детстве он потерял мать и четырёх сестёр из-за скарлатины, а потом его отправили в школу-интернат. Он рос очень одиноким. Поэтому отец свернёт горы ради любимых.

Она положила альбом Киру на колени и стала наблюдать за тем, как он послушно его листает.

Взгляд Кира упал на фотографию Шаллонов, отдыхающих на пляже. На ней присутствовала юная Фиби, она устроилась на коленях стройной, смеющейся матери с вьющимися волосами. Рядом сидели двое светловолосых мальчиков и держали в руках маленькие лопатки, а между ними находились развалины замка из песка. Прямо на вершине сидел ухмыляющийся светловолосый малыш, который только что его раздавил. Все они были одеты в одинаковые купальные костюмы, как команда маленьких моряков.

Присев на подлокотник кресла, Фиби переворачивала страницы с фотографиями своих братьев и сестёр, запечатлённых в разных возрастах. Габриэль был ответственным старшим сыном, Рафаэль — беззаботным и непокорным, младшая сестра Серафина — милой и мечтательной. Появление на свет самого маленького члена семьи, рыжеволосого мальчика Айво, стало для герцогини в то время полной неожиданностью, ведь она считала, что её детородный возраст уже прошёл.

Фиби остановилась на фотографии с изображением герцога и герцогини, сидящих вместе. Надпись внизу гласила: “Лорд и леди Сент-Винсент”.

— Её сделали до того, как отец унаследовал герцогство, — объяснила она.

Кингстон, в то время ещё лорд Сент-Винсент, сидел, положив руку на спинку дивана, повернувшись лицом к жене. Она была красивой женщиной с милой россыпью веснушек на лице и улыбкой, такой же беззащитной, как пульс на обнажённом запястье.

Кир перевёл взгляд на красивое лицо Фиби с чёткими классическими чертами, которые она явно унаследовала от отца.

— Ты больше похожа на него, чем на неё, — сказал он.

— Больше всех на него похож ты, — мягко ответила она. — Такое сходство не может быть простым совпадением. Ты же не станешь это отрицать.

Кир тихо застонал.

— Я не похож ни на него, ни на кого-то из вас. Наши миры слишком отличаются друг от друга.

Губы Фиби скривились.

— Можно подумать, что ты вырос на пиратском корабле или на другой планете, а не в Шотландии. Это всего лишь в нескольких широтах к северу отсюда. — Она сделала паузу. — Я даже не уверена, что формально тебя можно считать шотландцем.

Кир бросил на неё бессмысленный взгляд.

— Единственные кельтские предки со стороны Шаллонов — валлийцы, — объяснила она. — Я проследила родословную семьи твоей матери, согласно Справочнику пэров Дебрета ни в Ройстонах, ни в Пласкитах не течёт шотландская кровь.

— Я не шотландец? — потрясённо спросил он.

— Я изучила только два предыдущих поколения, — поспешно добавила Фиби, увидев выражение его лица.

Кир уронил голову на руки.

— Что-то с лёгкими? — Теперь в её голосе звучало беспокойство. — У тебя одышка.

Он покачал головой, дыша сквозь пальцы.

— Я подробно изучу твоё генеалогическое древо, — твёрдо заявила Фиби. — И отыщу шотландского предка. Не сомневаюсь, что ты такой же шотландец, как… как лепрекон в килте, скачущий на единороге по полю чертополоха.

— Лепреконы — ирландцы, — подняв глаза, мрачно заявил Кир.

И вновь уронил голову.

Глава 23

К концу второй недели в Херон-Пойнт Киру не терпелось вернуться домой. Он устал отдыхать, устал от умиротворяющих пейзажей, роскошных покоев и бесконечной сексуальной неудовлетворённости. Ему хотелось, чтобы в лицо ударил порыв холодного морского ветра, хотелось почувствовать запах торфяного дыма, услышать знакомый говор, увидеть скалистые холмы, задевающие верхушками облака. Кир скучал по винокурне, по работе, по друзьям. Скучал по себе прежнему, по человеку, который точно знал, кто он и чего хочет. Теперь же его одолевала неуверенность, он разрывался между родственными чувствами, и его терзало желание к женщине, которой он никогда не сможет обладать.