Дьяволица

«Подожди, милый Джон! Скоро, совсем скоро! Еще вот это лето и еще одна зима в этой холодной и скучной России… А уж весной можно будет и свадьбу отпраздновать».

У нее будут как раз те три тысячи русских рублей, чтобы заработать которые она и приехала в Россию.

Почему в Варшаву? Говорят, в Петрограде лучше платят.

Но и в Варшаве, право, недурно. Семья генерала такая милая.

Девочки ее полюбили.

В особенности младшая…

Мальчик… впрочем, он уже не мальчик, этот Витя.

Бедный, он влюблен в Эмму.

Он часами исподлобья, молча, смотрел на нее.

Стал таким скромным, молчаливым.

Только тогда и разгорается, когда она с ним заговорит.

Бедный мальчик, он знает, что у Эммы на родине жених.

Первые письма к Джону уходили под его руководством: он писал адрес на русском языке.

О, теперь Эмма сама умеет писать на русском…

За три-то года!..

Генерал тоже всегда очень мил с нею и… даже иногда чересчур мил… Но не забывается.

Генеральша, бедная старая развалина, тоже совершенно доверилась ей.

Вот теперь она с мужем уехала в Карлсбад, и весь дом на мисс держится. То есть не дом, дом остался в Варшаве на попечении Казимира, а дача вся на ее руках…

Генеральша, может быть, больше и не вернется…

Она очень, очень плоха. Особенно ее расстроил этот разгром зимой. Шутка ли сказать, одних бриллиантов украли тысяч на тридцать.

В газетах целую неделю писали:

«Разгром у генерала Чибисова».

Все сыщики Варшавы подняты были на ноги.

Все полицейские собаки перебывали в квартире. Но разве в городе, где к услугам вора трамваи, автомобили, извозчики, трудно замести следы!

Вор воспользовался вечером, когда вся семья была в театре…

Мисс Эмма шла по аллее, размечталась и чуть не попала под мчавшийся навстречу автомобиль.

Ей показалось, что в карете автомобиля кто-то глухим голосом что-то крикнул.

— Вероятно, испугались за мою судьбу…

Она посмотрела вслед уносившемуся бенцу:

— Какой шикарный авто… и так мчится, так рано… Кто-нибудь из дачников покутил всю ночь и спешит домой из города…

Только отвернулась, как вдруг раздался нечеловеческий крик.

Оглянулась и — сразу поняла все.

— Опять на том же месте… И в прошлом году была такая же катастрофа! Как раз у самого озера!..

Она побежала к месту крушения. Кроме нее, туда бежал какой-то рабочий с пустой тачкой, шедший на работу.

Глава пятнадцатая КАТАСТРОФА

Автомобиль лежал на боку.

Кузов его забрызган кровью и мозгом шофера.

Несчастный с раскроенным черепом бился в предсмертной агонии, даже не стараясь сбросить с себя придавившую его тяжесть.

Дверцы каретки разбиты и из них недвижно торчали мужские ноги в шикарных лакированных туфлях.

Ноги не подавали признаков жизни.

Очевидно, удар моментально оглушил и лишил чувств их обладателя.

Мотор еще работал. Колеса вертелись.

Но их бесцельные движения на воздухе и на земле заставляли кузов только вздрагивать нервно, неровно, судорожно.

Рабочий и Эмма почти одновременно подбежали к месту крушения.

Из каретки слышались слабые женские стоны.

Словно сговорившись, энергичная англичанка и чернорабочий стали отламывать дверцу и освобождать полутру-пы Тины и Пржездецкого от их объятий.

В ужасе смерти вцепились и застыли.

Тина, освобожденная от обломков, бережно положена на землю.

Рабочий загляделся на ее красоту и, не будь посторонних свидетелей, Бог знает что мог бы сделать с несчастной.

Но энергичная Эмма командовала им, не давая опомниться.

Полиции нет.

В такой ранний час еще все на дачах спят.

Да и место глухое.

Ближе всего дача Чибисовых.

Бережно уложив Тину на тачку, положив под голову подушку автомобиля, Эмма приказала везти к ним.

За паном рабочий вернется еще раз.

Нельзя терять времени.

Дома есть маленькая аптечка.

Глава шестнадцатая ДРАГОЦЕННОСТИ ПРЖЕЗДЕЦКОГО

У Ванды золотые руки, если она захочет, она может управиться, и несчастная будет жить.

Она слабо стонет, но видимых повреждений нет.

Пан — другое дело.

У него, кажется, перелом руки, да и крови он потерял много: стекло дверцы рассекло ему висок, впилось в него.

А может быть, и еще что-нибудь повреждено.

Опасно его оставлять одного.

Тем более, что у него такая массивная золотая цепь и часы золотые вывалились… и бумажник толстый — тоже в крови…

Опасно оставлять…

Разве взять с собой все драгоценности…

Какие крупные бриллианты в запонках… И кольцо с сапфиром…

Да, да… если оставить его в соблазне всех этих драгоценностей, первый прохожий ограбит и убьет… если он уже не мертв…

Эмма твердо решила взять с собой часы, кошелек, драгоценности…

Она заметила, что и рабочий, освобождая девушку от объятий пана, смотрел на золото и камни с такой алчностью.

Если она пошлет его одного за паном, он все равно не привезет.

Снимет драгоценности и скроется.

— Я должна их спасти для пана, если он останется жив. Или для нее, для этой красавицы-панны… О, она-то будет жить несомненно.

Она спрятала в карман часы и цепочку с брелками…

Глава семнадцатая РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

Но едва Эмма вторично наклонилась над полутрупом Пржездецкого, как потеряла сознание от ошеломляющего удара в висок.