Дьявологика

Тем временем грузовики покинули территорию космопорта, промчались миль двадцать по сельской местности и въехали в город. Здесь машина, которая шла во главе колонны, отделилась от остальных, свернула к западному предместью и наконец остановилась перед похожим на крепость зданием, окруженным высоченной стеной. Пришелец вылез из машины, и его тут же препроводили в тюремную камеру.

Здесь он тоже повел себя странно. Ему следовало бы возмутиться: никто ведь еще не объяснил ему, почему с ним так обошлись. А он вот не возмутился. Полюбовавшись на аккуратно застеленную койку, словно она являла собой предмет роскоши, предоставленный ему в знак признания его полномочий, он, как был, в одежде, в ботинках, улегся на нее, глубоко, с удовлетворением вздохнул и погрузился в сон, Рядом с его ухом висели часы, и их тиканье заменило ему неумолчное тиканье автопилота, без которого в космосе по-настоящему не заснешь. В камеру не раз заглядывали охранники, чтобы проверить, не пытается ли он потихоньку отпереть замки или распылить на атомы каким-нибудь своим, неизвестным им способом прутья решетки. Но он все храпел, отрешенный от мира, не подозревая, что тревожный озноб мало-помалу охватывает всю космическую империю.

Он еще спал, когда пришел Пэрмис, нагруженный книгами с картинками. Пэрмис уселся на стул около кровати и стал терпеливо ждать, пока от соседства со спящим не отяжелели его собственные веки, и он поймал себя на том, что мысленно прикидывает, удобно ли лежать на застеленном ковром полу. Тут он решил, что ему следует либо взяться за работу, либо улечься на пол. И он разбудил спящего, потыкав его в бок пальцем.

Они взялись за книги. "Ах – это «ахмад» – резвящийся в траве. «Ай» – это «айсид» – запаянный в стекле. "Оом – это «оом-тук» – найден на Луне. «Ухм» – это «ухмлак» – смешит толпу везде. И так далее. Прерывая урок только для того, чтобы поесть, они заучивали слова весь день напролет и достигли немалых успехов. Пэрмис был первоклассным педагогом, пришелец – наиспособнейшим учеником, который мгновенно схватывал все и ничего не забывал. В конце этого первого урока они уже могли немного побеседовать, обменяться несколькими простыми фразами.

– Меня зовут Пэрмис. А как зовут вас? – Уэйн Гилдер. – Два имени? – Да. – А как зовут вас во множественном числе? – Землянами. – А мы называем себя вардами.

Из-за недостатка слов разговор на этом закончился, и Пэрмис ушел. Через девять часов он вернулся в сопровождении некоего Герки, который был помоложе и специализировался на декламации – он бубнил одни и те же слова и фразы до тех пор, пока его слушателю не удавалось повторить их с безукоризненным произношением. Они занимались этим еще четыре дня с утра и до позднего вечера. – Вы не пленник.

– Знаю, – сказал Гилдер мягко, но достаточно самоуверенно. Пэрмис несколько растерялся. – Откуда вам это известно?

– Вы б не осмелились посадить меня в тюрьму. – Но почему?

– У вас недостаточно информации обо мне. Поэтому вы обучаете меня своему языку – вам ведь нужно побольше выведать у меня и как можно скорее. Это было настолько очевидно, что крыть было нечем. Пэрмис пропустил слова Гилдера мимо ушей и промолвил:

– Вначале мне казалось, что нам потребуется девяносто дней, чтобы научить вас говорить бегло. А сейчас похоже, что хватит и двадцати.

– Если б мои соплеменники не отличались необычайной живостью ума, обучение продвигалось бы не так быстро, – заметил Гилдер.

На лице Герки отразилось беспокойство, Пэрмис смущенно заерзал. – Нам еще не приходилось обучать вардов, – ехидно добавил Гилдер. – Пока что ни один не пожаловал к нам в гости.

Пэрмис торопливо произнес:

– Мы должны продолжить наш урок. Одна высокая комиссия хочет задать вам несколько вопросов и ждет, когда вы научитесь говорить бегло и внятно. Займемся-ка повторением звукосочетания «фс», произношение которого вы еще до конца не усвоили. Поупражняйтесь на одной весьма трудной фразе. Вслушайтесь, как ее произносит Герка.

– Фсон дис фслимен фсангафс, – нараспев продекламировал Герка, терзая свою нижнюю губу. – Фусонг дис…

– Фсон, – поправил Герка. – Фсон дис фслимен фсангафс.

– На языке цивилизованных людей это звучит лучше: «Вечерняя сырость гонит прочь комаров». Фусонг…

– Фсон! – настойчиво повторил Герка, стреляя звуками как из рогатки. Комиссия расположилась в пышно убранном зале с полукруглыми рядами сидений, которые были установлены на десяти ступенях амфитеатра. Присутствовало четыреста аборигенов. По тому, как вокруг них увивались слуги и всякая чиновничья мелюзга, можно было заключить, что здесь собрались самые важные чины. Так оно и было на самом деле. Четыреста аборигенов представляли политическую и военную власть планеты, возглавлявшей космическую империю из двух десятков Солнечных систем и вдвое большего количества обитаемых миров. Совсем недавно они были твердо убеждены, что являются чуть ли не творцами Вселенной. А теперь у них на этот счет возникли кое-какие сомнения.