Дьявольская альтернатива

Президент Уильям Мэтьюз сидел там, где всегда сидели и сидят американские президенты, – спиной к южной стене этой комнаты, лицом на север, упираясь взглядом через всю ширину старинного стола в классический камин из мрамора, который занимает большую часть северной стены. В отличие от большинства своих предшественников, которые предпочитали сделанные на заказ и подогнанные под их фигуру стулья, его стул был обычного фабричного производства, – вращающийся, с высокой спинкой, – того типа, который мог стоять в кабинете любого представителя высшего эшелона какой-нибудь корпорации. Это объяснялось тем, что «Билл» Мэтьюз, так он сам настоял, чтобы его называли специалисты по рекламе, – во всех своих последовательных и успешных предвыборных кампаниях подчеркивал свои самые обычные, даже старомодные предпочтения в одежде, пище и обстановке. Соответственно, и стул, который могли видеть многочисленные делегации, посещающие по его личному приглашению Овальный кабинет, не отличался излишней роскошью. Прекрасный старинный стол ему всегда было неудобно показывать с этой точки зрения, но он унаследовал его от своих предшественников, и на протяжении многих поколений обитателей этого кабинета он успел стать частью драгоценных традиций Белого дома. Поэтому с ним пришлось смириться.

Но в остальном Билл Мэтьюз четко проводил границу: когда он находился наедине со своими ближайшими советниками, словцо «Билл», которое мог произнести ему прямо в лицо любой из его избирателей, независимо от его ранга, было совершенно исключено. Здесь он не заботился об интонации «своего парня» в голосе и не пользовался широкозубой улыбкой, которая и увлекла первоначально избирателей избрать этого простого малого в Белый дом. Он был далеко не простым малым, и его советникам это было прекрасно известно, – он был человеком, который находился на самой вершине власти.

Напротив президента, через стол, в креслах с прямыми спинками сидели три человека, которые попросили его этим утром об аудиенции. Самым близким к нему, если говорить о личных отношениях, был председатель Совета национальной безопасности – его личный советник по вопросам безопасности и доверенное лицо по проблемам внешней политики. В коридорах западного крыла Белого дома и в здании, где размещались президентские службы, его называли по-разному: «док» или «этот чертов поляк», – остролицего Станислава Поклевского иногда недолюбливали, но никто не осмеливался недооценивать его.

Они представляли собой странную пару, находясь рядом друг с другом: блондин, белый, англосакс, протестант, выходец с глубокого юга и темный, молчаливый, набожный приверженец римско-католической церкви, приехавший маленьким мальчиком из Кракова. Однако, того, что недоставало Биллу Мэтьюзу в понимании убийственной психологии европейцев вообще и славян в частности, вполне восполняла воспитанная иезуитами счетная машина, к которой он всегда был готов прислушаться. Были и еще две причины, по которым он приблизил к себе Поклевского: тот был без остатка предан ему и не имел политических амбиций, – был готов работать в тени Билла Мэтьюза. Но было одно ограничение: Мэтьюзу всегда приходилось балансировать подозрительность и маниакальную ненависть доктора по отношению к людям из Москвы более учтивыми оценками своего получившего образование в Бостоне государственного секретаря.

Госсекретарь отсутствовал в это утро на заседании, о котором персонально попросил президента Поклевский. Остальные два человека, сидевшие в креслах напротив стола, были Роберт Бенсон, директор Центрального разведывательного управления, и Карл Тейлор.

В прессе часто указывается, что американское Агентство национальной безопасности является организацией, ответственной за ведение всей электронной разведки. Это весьма распространенное заблуждение. АНБ несет ответственность за ту часть электронного наблюдения и разведки, проводимой за пределами Соединенных Штатов, которая касается прослушивания телефонных переговоров, радиоперехвата, но прежде всего вылавливания из эфира буквально миллиардов слов в день на сотнях диалектов и языков для записи, расшифровки, перевода и анализа. Но не за разведывательные спутники. Визуальное наблюдение за территорией всего земного шара при помощи фотокамер, установленных на самолетах и, что более важно, – на искусственных спутниках земли, всегда находилось в ведении Национального разведывательного управления – совместной структуры военно-воздушных сил США и ЦРУ. Карл Тейлор был директором этого управления, двухзвездным генералом из разведки военно-воздушных сил.

Президент сложил в одну кучу фотографии, полученные при помощи аппаратов с высокой разрешающей способностью, положил их на стол и затем передвинул обратно к Карлу Тейлору, который поднялся со своего места, чтобы принять их и положить вновь в свой портфель.