Дьявольская Королева

— Повстанцы желают спокойной республики, которой у них нет. Им нужна добрая воля короля Франциска, но они не получат ее, если не проявят уважение к его родственнице. — Гость снова поклонился. — Не стану медлить, герцогиня. В этом здании чума, а потому я должен действовать. Дайте мне несколько часов, и мы поселим вас в достойном доме.

Он направился к дверям, а я крикнула вслед:

— Прошу вас, скажите моей тете Клариссе, что я очень благодарна ей за ваш приход!

Посол остановился и недоуменно на меня посмотрел.

— Я с ней не общался, хотя постараюсь передать ей ваши слова.

— Но кто же прислал вас?

— Старый друг вашей семьи. Он уверял, что вы его знаете. Его зовут Руджиери. А теперь, герцогиня, позвольте мне удалиться, ведь чума быстро распространяется. Клянусь Богом, вы не проведете здесь больше ни одной ночи. Так что желаю всего хорошего, крепитесь.

— Непременно, — ответила я.

Однако как только в коридоре затихли шаги, я ударилась в слезы. Я плакала, потому что нашел меня и пожалел Козимо, почти посторонний человек, потому что помощь оказал он, а не тетя Кларисса. Я подняла с пола кружевной платок, утерла глаза и вдохнула запах цветов.

Я убедила себя, что Крыло ворона убережет меня от чумы и освободит из заточения, и решила всегда держать его при себе.

Но в то утро французский посол не пришел за мной. И днем никто не явился. Я сидела с другими девочками, шила саваны и была так возбуждена и рассеянна, что много раз укалывала иглой пальцы. К вечеру прекрасное настроение увяло. Что, если повстанцы не собираются потворствовать королю Франциску, как это представлялось господину ла Рошу?

Настала ночь. Я прямо в одежде легла на кровать подле Томмасы и уставилась в темноту, ловя каждый шорох. Минуло несколько часов, прежде чем я увидела снаружи свет лампы. Я поспешила в коридор и наткнулась на сестру Виолетту. Та слегка улыбнулась, заметив мое нетерпение, и жестом пригласила следовать за ней.

Когда мы оказались в ее келье, она надела на меня монашескую одежду и зимний плащ.

— Куда я еду? — попыталась я выяснить.

— Даже не представляю, дитя мое.

Сестра проводила меня к двери, выходившей на улицу. Должно быть, с другой стороны услышали наши шаги; раздался мужской голос:

— Она с вами?

— Да, — отозвалась сестра Виолетта и отворила дверь.

На мужчине был тяжелый плащ, на поясе — длинная сабля. За ним стояло четверо всадников.

— Сюда. — Мужчина протянул мне руку в перчатке. — Не открывайте лицо, идите быстро. Не привлекайте к себе внимание. Это опасно.

— Куда вы меня ведете? — заупрямилась я.

Он шевельнул усами.

— Скоро узнаете. Дайте мне руку. И больше никаких вопросов.

Я неохотно протянула ладошку. Он подсадил меня на лошадь, вскочил в седло позади меня, и мы отправились в путь вместе с его людьми.

Ночь была безлунной и холодной. Мы двигались по пустым улицам. На стук лошадиных копыт стены откликались эхом. Я пыталась сообразить, куда мы направляемся, но шерстяной капюшон ограничивал видимость.

Поездка продлилась всего четверть часа. Мы остановились у деревянной двери в каменной стене. Значит, меня просто заточат в другой монастырь. Я запаниковала, сунула руку под одежду и нащупала свой черный талисман.

Мужчина спешился и опустил меня на землю. Другой солдат забарабанил в тяжелую дверь. Через мгновение дверь тихо отворилась. Солдат втолкнул меня внутрь и запер за мной дверь.

Запах уксуса был таким терпким, что я зажала пальцами нос. Капюшон упал вперед и совершенно закрыл мне лицо. Чья-то холодная рука схватила меня и оттащила подальше от крепкого аромата. Спотыкаясь, я сделала несколько шагов и откинула капюшон.

Передо мной полукругом стояли двенадцать монахинь, высокие, грациозные, их черные облачения сливались с темнотой. Я видела только их лица, подсвеченные лампами. Дюжина улыбок, двадцать четыре добрых глаза.

Ко мне подошла самая высокая монахиня. Она была крепкой, широколицей, средних лет.

— Милая Катерина, — сказала она. — Я аббатиса, мать Джустина, Медичи, как и ты. Когда ты родилась, меня выбрали твоей крестной матерью. Добро пожаловать.

Не опасаясь чумы, она открыла мне свои объятия, и я к ней прильнула.

ГЛАВА 8

Крыло ворона не подвело: я оказалась в раю, в окружении ангелов, а именно в бенедиктинском монастыре Сантиссима-Аннунциата-делле-Мюрате. В этом святом месте служили женщины благородного происхождения. Большинство из них являлись родственницами Медичи, и лишь некоторые поддерживали новую республику.