Дьявольская кровь

– Ну, прости меня! – язвительно отозвался мистер Росс. – Да ладно, все в порядке, обсуждение закрыто. Ты абсолютно права, дорогая, у нас нет выбора. Путь будет Катрин. Ты отвезешь к ней Эвана и потом прилетишь в Атланту.

– Это будет для него хорошей жизненной школой. – В мамином голосе появились железные нотки. – Ему нужно учиться, как вести себя в сложных ситуациях. Сам знаешь, что, переехав в Атланту, он расстанется со всеми своими друзьями – для него это будет очень тяжело.

– Хорошо, дорогая, я уже согласился, – нетерпеливо перебил мистер Росс. – Решено и подписано. Эвану будет неплохо. Катрин немного странноватая, но определенно безобидная.

Эван услышал звуки передвигаемых стульев и понял, что родители встают и разговор окончен.

…Его судьба была решена. Потихоньку он вышел на улицу и обошел дом, чтобы во дворе обдумать только что услышанное.

Он прислонился к стволу большого клена, за которым его никто не мог увидеть из дома. Это было его любимое место для размышлений.

Почему родители не обсуждали это вместе с ним, недоумевал Эван. Если они хотели решить, оставлять ли его у старой чужой тетки, неужели у него нет права голоса? Вечно он узнает семейные новости, подслушивая за дверью! Это несправедливо.

Эван поднял с земли небольшую ветку и воткнул ее в трещину в коре клена.

Тетя Катрин странная. Так сказал его папа. Она настолько странная, что отец не хотел оставлять с ней Эвана.

Но у них не было выбора. Никакого выбора.

«Может быть, они изменят свое решение и сразу возьмут меня с собой в Атланту, – подумал Эван. – Может быть, они поймут, что нельзя поступать со мной так жестоко».

Но сейчас, две недели спустя, он стоял перед серым домом тети Катрин, пытаясь еще что-то изменить и с ненавистью поглядывая на коричневый чемодан, набитый его вещами, который лежал позади мамы на крыльце.

Ему нечего бояться, убеждал он себя.

Это только на две недели, а может быть, даже меньше.

Но тут же он выпалил слова, еще толком их не обдумав:

– Мам, а что, если тетя Катрин нечестная?

– Что? – Его мама не ожидала такого вопроса и удивленно обернулась к Эвану. – Нечестная? Почему она должна быть нечестной, Эван?

Пока она говорила это, стоя спиной к дому, дверь приоткрылась, и тетя Катрин, крупная женщина с поразительно черными волосами, заполнила собой дверной проем.

Переведя на нее взгляд, Эван увидел нож в ее руке. И еще он увидел, что лезвие ножа обагрено кровью.

2

Триггер поднял голову и оглушительно залаял.

Вздрогнув, мама Эвана повернулась, чуть не упав с маленького крыльца.

Эван в молчаливом ужасе уставился на нож.

На лице Катрин появилась улыбка, и она свободной рукой распахнула дверь пошире.

Эван представлял ее себе совсем другой. Он думал, что она хрупкая и болезненная, седовласая старая дама. Но Катрин была крупной, очень крепкой, широкоплечей и, похоже, сильной. На ней было персикового цвета домашнее платье, прямые черные волосы зачесаны назад и, схвачены в длинный хвост. На бледном, без косметики, лице выделялись большие голубые глаза, холодные, как сталь.

– Я режу мясо, – сказала она удивительно низким голосом, помахав кухонным ножом, запачканным кровью. Она пристально посмотрела на Эвана. – Ты любишь бифштексы?

– Э… ну… да, – попытался он ответить, все еще тяжело дыша от пережитого ужаса при виде поднятого ножа.

Катрин продолжала держать дверь открытой, но ни Эван, ни его мама даже не пытались войти внутрь.

– А он вырос, – сказала Катрин, обращаясь к миссис Росс. – Большой мальчик. Не похож на отца. Я обычно звала его отца Цыпленком. Потому что он и впрямь был не больше курицы. – Она засмеялась, словно отколола забавную шутку.

Миссис Росс, подхватив чемодан Эвана, неловко оглянулась на сына.

– Да, он взрослый, – признала она.

Но, по правде говоря, Эван был одним из самых низкорослых ребят в классе. И независимо от того, сколько ел, он оставался «тощим, как спагетти», так любил повторять его папа.

– Можете мне не отвечать, – сказала Катрин, отступая в сторону, чтобы миссис Росс могла войти внутрь с чемоданом. – Я вас все равно не услышу. – Ее голос был низким, почти мужским, и она говорила четко, без той обычной для глухих неразборчивости речи.

Эван проследовал за своей мамой в коридор, Триггер продолжал гавкать, не отходя, впрочем, ни на шаг от своего хозяина.

– Ты не заставишь собаку замолчать? – раздраженно попросила мама.

– Зачем? Она же не услышит его, – ответил Эван, кивая в сторону тети, которая шла на кухню, чтобы положить нож.

Катрин вернулась через несколько секунд, внимательно посмотрела на Эвана, изучая его, и поджала губы.

– Ну так что, ты любишь бифштексы? – повторила она.

Он кивнул.

– Хорошо, – очень серьезно сказала она. – Я всегда готовила их для твоего отца. Но он хотел только пироги.

– Какие пироги? – удивился Эван и покраснел, вспомнив, что Катрин не слышит его.

– А он хороший мальчик? Не хулиганит? – подозрительным голосом спросила Катрин у матери Эвана.

Миссис Росс кивнула, глядя на Эвана.

– Куда можно положить его чемодан? – спросила она.