Дьявольская радуга

Мы согласны. Спрашивай. Только выбрось четки.

Вы демоны?

Мы друзья. Мы демоны. Бесы.

Я стиснул зубы. Злость переполняла меня. Голоса водили за нос!

Как вернуться в свое настоящее тело?

Мы не можем сказать. Рано. Пожалуйста, подожди.

Я сильнее сжал четки, чувствуя разгорающейся огонь в ладони. Нельзя их бросать. Смертельно опасно. Меня не покидало ощущение, что слепленные из хлебных мякишей комочки попали в руки неслучайно. Сама судьба благоволила мне.

Выбрось четки! Мы умрем. Ты умрешь. Легион не простит. Прекрати нас мучать, падла!

И тут грудь взорвалась кровавыми ошметками. Кровь и куски плоти испачкали мою темницу, чудом не задев бабочку. Ноги задрожали как студень, и я без звука повалился на пол. Удивительно, но боль не пронзила тело. Лишь руки и ноги показались раздутыми.

Я взглянул на рану и остолбенел. Внутри груди находилось мое предыдущее тело. Сила, таящаяся в четках, долго, видимо, аккумулировалась во мне до тех пор, пока плоть не сдалась.

Ни сердца, ни легких, ни других органов я не нашел — один большой кусок мяса. Оставалось загадкой то, как же тело функционировало. Неужели голоса поддерживали во мне жизнь? Возможно.

ОСТАНОВИСЬ! ТЫ СЕБЯ ПОГУБИШЬ! МЫ ВСЕ РАССКАЖЕМ. ТОЛЬКО ОСТАНОВИСЬ.

Мне было уже все равно.

Свободной рукой я разорвал кожаные трубы, удерживающие мою предыдущую плоть, и вытащил себя из раны.

НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! НЕТ! ТЫ УМРЕШЬ!

Тельце в длину оказалось около сорока сантиметров и походило на мою теперешнюю плоть, только в миниатюре. У него имелись мышцы, сухожилия и черты лица.

Уменьшенный в несколько раз я.

НЕ-Е-ЕТ! ТЫ ВСЕ ИСПОРТИШЬ!

Прижимая тельце к себе, я взглянул на четки. Вот мой выход из темниц. С помощью хлебных шариков я выберусь на свободу. И плевать на голоса.

Да… Плевать.

Я хочу домой.

Седьмой

— Он мертв? — Голос был грубый и низкий.

— Нет.

— Но…

— Дай ему оклематься.

Седьмой еще мог чувствовать невероятно сильную боль, даже несмотря на то, что большую часть внутренностей он потерял, а кровь давно вытекла. Казалось, мысли выползали из черепа, словно черви, и сколько бы он не пытался поймать их — ничего не получалось. Единственное, что оставалось делать в сложившейся ситуации: дышать как можно глубже. Воздуха как назло не хватало.

Седьмой попытался поднять веки, однако проще было выпить океан. Усталость навалилась каменной глыбой. Поскорее бы уже добраться до Кивира. Или сдохнуть. Он как хомяк, который не может спрыгнуть с колеса.

— Седьмой, ты меня слышишь?

Это был знакомый голос. Но память отказывалась работать.

Только боль в шее… Только усталость…

— Очнись, приятель!

По лицу ползли, щекоча кожу, холодные капли, в правую часть лица дул приятный ветерок. Когда Седьмой с трудом открыл один глаз, он увидел лишь серую пелену. Попытался шевельнуться, но не смог и застонал, с удивлением прислушиваясь к своему слабому голосу. Что-то было не так.

— Да он сдох! — вновь раздался грубый голос.

— Нет, человек, он жив. Я чувствую.

Серая пелена исчезла, и Седьмой увидел Тропова. Сергей, раздраженный и нахмуренный, смотрел на него, как мальчик на муравейник. Он то и дело жевал нижнюю губу. Рядом с ним находился кот с человеческим лицом. Седьмой попытался припомнить, где мог видеть это существо, но не смог. Да и к черту!

— Я не могу встать. Всё болит. — Собственный голос казался глухим, будто рот набили землей.

— Неудивительно, — сказал Тропов и ухмыльнулся.

— Помоги мне подняться. Мы должны идти.

Сергей бросил взгляд на кота, словно искал поддержку, сказал:

— У тебя осталась только голова.

Переваривая услышанное, Седьмой минуту молчал. Что значит «только голова»? Стоп-стоп. Необходимо вспомнить то, что произошло с ним. Ствол человеко-дерева, прибитые к костяным отросткам тела, твари, ползающие по стенам туннеля, «вагина» и… Монстр, пытавшийся схватить их! Получается, что этот урод смог отгрызть ему ноги. Или даже часть туловища?

— Я не могу пошевелить руками, — сказал Седьмой.

— У тебя их нет, — подал голос кот с человеческим лицом. — Ты помнишь, как выбрался из туннеля?

Наступила та страшная тишина, когда даже воздух остановился. Седьмой скривился. Чувствуя, что сейчас либо доберется до правды, либо потеряет сознание, он прохрипел:

— Говорите уже!

Сергей с отвращением дотронулся до его ушей, приподнял голову…

Это было невозможно! Невероятно! Неосуществимо! Сама мысль, что он еще жив, вызывало в Седьмом первобытный страх. Возможно, произошла ошибка и всё еще можно вернуть назад, стоит только найти тело. Его тело!

Он не увидел ни рук, ни ног, ни туловища. Лишь слабый кровавый след, тянущийся от «вагины».

— Это обман! — закричал Седьмой. — Зачем вы меня обманываете? Я не верю! Мне всё снится. Или нет — это дело рук Кивира. Он во всем виноват. Подлая тварь считает себя самой хитрой, но меня так просто не проведешь! Я не верю!

— Эй!