Дьявольская секта (Сборник)

— Надеюсь, твой шеф вычеркнул меня из списка подозреваемых? — переведя дух, попробовал пошутить я.

— Не забивай себе этим голову, Джемми. Что же до моего шефа, то о своих соображениях он мне не докладывает. Он очень подозрителен. Споткнись он сам о мертвое тело, он и себя самого включил бы в список подозреваемых, вот что я могу тебе сказать. — Дейв потеребил мочку уха. — Так и быть, скажу по секрету: похоже, Холстед тут не замешан, у него чистое алиби, потому что в день убийства он был в Лондоне. Лондонские коллеги отловили его прямо с читальном зале Британского музея, — с ухмылкой добавил он.

— И что он из себя представляет? — спросил я.

— Он утверждает, что занимается археологией, — начал было Дейв, но осекся на полуслове, бросив тревожный взгляд через мое плечо. — Черт подери, откуда здесь эти пронырливые журналисты? Послушай, сделаем так: быстренько ныряй в собор, там они тебя осаждать не осмелятся. Выйдешь через служебную дверь с другой стороны, через ризницу. Я тебя прикрою. Ступай.

Без лишних слов я шмыгнул в церковный дворик. Входя в храм, я слышал, как возбужденно вопят наседающие на Дейва газетчики, обложившие беднягу со всех сторон, словно свора гончих загнанного оленя.

Похороны состоялись на следующий день после судебного слушания. Пришло много людей, знакомых и не знакомых мне. Супруги Эджкомб, прервав отпуск, срочно вернулись из Джерси. Я чертовски вымотался за минувшие дни и с трудом дождался окончания церемонии. С Джеком мы условились поговорить в спокойной обстановке на ферме.

Итак, Боб покоился в могиле, как и его убийца Нише-ми, если только его не хранили до сих пор в холодильнике морга по распоряжению полиции. Неустановленного соучастника преступления все это лишь радовало, он мог с легким сердцем продолжать жить и творить свои темные делишки: все концы были обрублены.

Занятый этими и другими невеселыми мыслями, я автоматически довел машину до фермы и заехал во двор, где едва не врезался в припаркованный возле дома большой «мерседес».

Я вылез из своей машины одновременно с водителем «мерседеса» и узнал в долговязом мужчине Фаллона, американца, на которого указал мне в баре Найджел.

— Мистер Уил? — обратился ко мне Фаллон.

— Вы не ошиблись, — сказал я.

— Я понимаю, что выбрал не совсем подходящее время для визита, — продолжал американец, — но меня поджимает время. Моя фамилия Фаллон.

Он протянул мне свою тонкую и твердую, как у скелета, руку, и я машинально пожал ее, спросив в свою очередь, чем могу быть ему полезен.

— Я прошу вас уделить мне всего несколько минут, — сказал он, как ни странно, без явного американского акцента.

— Может быть, нам удобнее будет побеседовать в доме? — предложил я.

Фаллон достал из «мерседеса» портфель и проследовал за мной в комнату Боба, где я предложил ему сесть в кресло, а сам молча уселся напротив.

Он нервно кашлянул, явно не зная, с чего лучше начать, но я не торопился прийти ему на помощь. Он снова прочистил горло и, наконец, сказал:

— Я отдаю себе отчет, что наступаю вам на больную мозоль, мистер Уил, но мне очень хотелось бы взглянуть на принадлежащий вам золотой поднос.

— Боюсь, что это совершенно невозможно, — невозмутимо произнес я.

— Надеюсь, вы его не продали? — с тревогой в глазах спросил он.

— Поднос находится в полиции, — сухо сказал я.

— Слава Богу, — вздохнул с облегчением Фаллон, несколько расслабившись, и полез в портфель, откуда извлек пачку фотоснимков.

— Не могли бы вы как-то прокомментировать эти фотографии, — попросил он, протягивая мне пачку.

Фотографии были выполнены профессионалом: я понял это, лишь только бросил взгляд на четкие блестящие снимки. На них под разными углами был запечатлен мой золотой поднос, а также отдельные его фрагменты, в частности, изящное обрамление в виде виноградных листьев.

— Посмотрите и эти, — протянул мне Фаллон новую пачку снимков размером 8x10 дюймов, на этот раз цветных и не столь четких, но зато более впечатляющих..

— Где вы их взяли? — взглянул я на Фаллона.

— Это имеет какое-то значение?

— Полагаю, что для полиции может иметь, — резко ответил я. —Этот поднос фигурировал в деле об убийстве, и полицию наверняка заинтересует, откуда у вас эти фотографии.

 Но это ведь не ваш поднос, — заметил Фаллон.

— А чей же? — ехидно прищурился я.

— Это мой поднос, — любезно улыбнулся Фаллон.

— Послушайте, не рассказывайте мне сказки, — начал терять терпение я. — Этим подносом наша семья пользовалась, не менее полутора столетий, и мне совершенно-непонятно, какие у вас могут быть на него претензии, черт подери.

— Мы говорим о разных вещах, — замахал он руками. — Эти снимки сделаны с подноса, принадлежащего мне. Он хранится в бронированном сейфе. Я приехал к вам, чтобы выяснить, насколько оба предмета похожи, и вы дали совершенно определенный ответ На незаданный вопрос. Благодарю вас.