Дьявольская сила

– Нет, я имею в виду совсем иное. Ты же стал совсем другим – я чувствую это, ощущаю всеми фибрами души. Для этого мне совсем не надо быть экстрасенсом. Это похоже на то, будто все годы, прожитые нами совместно в Бостоне, вычеркнуты из нашей жизни. Ты как-то замкнулся в себе. Мне это не нравится, пугает меня.

– И меня тоже пугает.

– Вот ты, к примеру, разговаривал среди ночи.

– Во сне что-ли?

– Да нет, по телефону. С кем это ты говорил?

– Да с одним знакомым журналистом, Майлсом Престоном. Я встречался с ним в Германии, когда только-только начинал работать в ЦРУ.

– Ну и вот, ты что-то спросил его насчет краха Немецкой фондовой биржи.

– А я-то думал, что ты десятый сон видишь.

– Ты считаешь, что крах имеет какое-то отношение к смерти папы?

– Не знаю. Может, и имеет.

– А я кое-что нашла.

– Да, да, – заметил я. – Помнится, ты что-то говорила, когда я еще плохо соображал, там, в Греве.

– Кажется, теперь я начинаю догадываться, зачем отец оставил мне письмо с завещанием.

– О чем это ты говоришь?

– Ну, вспомни про тот документ, который он оставил мне, выразив в нем свою волю. Он завещал мне дом, акции, облигации и тот мудреный финансовый документ, как обычно называют его юристы, предоставляющий мне все права на его собственность внутри страны и за границей.

– Ну как же, хорошо помню. Ну и…

– Так вот, для наследования собственности внутри нашей страны документ тот совершенно не нужен, она и так автоматически переходит ко мне. Но что касается всяких там счетов за границей, где банковское право в каждой стране свое, такой документ очень кстати.

– Да, особенно применительно к счетам в швейцарских банках.

– Да, особенно здесь.

Молли встала с постели, подошла к стенному шкафу, открыла чемоданчик и вынула конверт.

– Вот этот финансовый документ, – торжественно объявила она.

Затем покопалась еще в чемодане и нашла там книгу, которую ее отец почему-то подарил мне, – первое издание мемуаров Аллена Даллеса «Искусство разведки».

– На кой черт тебе сдалось таскать все это с собой? – поинтересовался я.

Она ничего не ответила, вернулась к постели и положила конверт и книгу на мятые листы бумаги.

Сначала она открыла книгу. Ее серая массивная суперобложка была чистенькая, а корешок сразу же треснул, как только она раскрыла книгу посредине. Наверное, ее уже открывали прежде не один раз. А может, даже и всего один раз, когда легендарный Даллес достал авторучку и надписал на авантитуле темно-синими чернилами своим четким почерком: «Хэлу с глубочайшим восхищением. Аллен».

– Вот единственное, что папа оставил тебе, – сказала Молли. – И я долго-долго размышляла, к чему бы это.

– И я тоже ломал голову.

– Он любил тебя и, хотя всегда жил очень экономно, жадюгой не был никогда. Мне стало любопытно, почему же он оставил тебе только эту книгу. Я хорошо знала склад его ума – он любил всякие головоломки и загадки. Ну а когда меня повезли к тебе, то позволили заскочить домой забрать кое-какие вещички, ну я прихватила завещание и документы, которые мне оставил отец, а также книгу и решила тщательно все пересмотреть на досуге, надеясь найти кое-какие отцовские пометки. Когда я была маленькой, он обычно делал для меня такие пометки – отмечал в книгах нужные страницы, чтобы я не пропустила их и не забыла. Ну вот я и нашла такую пометку. Смотри-ка сюда.

– Гм-м. Любопытненько взглянуть.

Я посмотрел на ту страницу, на которую она указывала. Это оказалась страница семьдесят три, на ней рассказывалось о кодах и шифрах, а слова «розовый секретный код» были подчеркнуты. Рядом с ними на полях виднелась нечеткая запись карандашом «L2576HI».

– Вот так он писал семерку, – объясняла Молли. – А это наверняка двойка. А так он писал букву «I».

Я мигом догадался, в чем тут дело. Розовый секретный код означал код «Оникс». Даллес явно не хотел называть его прямо. Это был легендарный код времен первой мировой войны, а к ЦРУ он перешел от дипломатической службы США. От него давным-давно отказались, так как его «раскололи», но, тем не менее, изредка все же употребляли. Стало быть, надпись «L2576HI» означала какую-то зашифрованную фразу.

Хэл Синклер оставил Молли юридический документ, посредством которого она получила доступ к счетам в банке. А мне он оставил номер этого счета, но его еще предстояло расшифровать.

– А вот еще одна пометка, – обратила внимание Молли. – На предыдущей странице.

Она показала на верх страницы семьдесят второй, где Даллес, чтобы объяснить простому читателю, как зашифровываются документы, взял в качестве примера цифру 79648. Она тоже была слегка подчеркнута карандашом, а рядом Синклер еле видно написал «R2». Этот знак относился к коду, которым пользоваться перестали сравнительно недавно, мне же применять его никогда не доводилось. Я предположил, что цифра 79648 означает какое-то другое число (или слово), которые можно расшифровать, применив код «R2».