Дьявольская сила

– Все не совсем так, – не согласился Траслоу. – Остается еще множество врагов. К сожалению, нам еще долго понадобится ЦРУ. Реформированное разведуправление, улучшенное. Конгресс, может, пока этого и не понимает, но со временем и до него дойдет. Ну а как вам известно, ЦРУ теперь меняет цели, все больше занимаясь вопросами экономического шпионажа и шпионажа среди частных компаний. Американские фирмы защищаются от компаний других стран, которые всячески стремятся выкрасть у них экономические и технические секреты. Вот где поле будущих сражений. А знаете ли вы, что незадолго до смерти Харрисон Синклер установил контакт с последним председателем бывшего КГБ?

– При посредничестве Макадамс, – уточнил я.

Он замолчал, удивившись и вздернув подбородок, а затем подтвердил:

– Да, так. Но, по-видимому, Хэл в это время тоже находился в Швейцарии и не только Шейла, но и он сам встречался с Орловым. Вспомним о предсмертной агонии советской империи – о провалившемся путче в августе 1991 года. В те дни старые опытные разведчики уже поняли, что игра проиграна. Бюрократы из коммунистической партии доживали последние денечки. Советская армия перешла на сторону Бориса Ельцина, а она ведь была тогда единственной надеждой на сохранение Советского Союза, хотя бы на время. А КГБ…

– Который и инспирировал этот путч, – не удержался я.

– Да, инспирировал и руководил, хотя гордиться тут нечем – дело-то ведь не выгорело. Сотрудники КГБ знали, что и недели не пройдет, ну, может, месяца, и их разгонят. И вот в этот момент Управление стало особенно пристально следить за Лубянкой. Следить за тем, как организация безропотно взойдет на эшафот…

– Или будет яростно сопротивляться, – вставил я.

– Уточнение вполне уместное, – согласился Траслоу. – Во всяком случае, именно тогда наше Управление стало отмечать необычно большие поступления «дипломатической почты» – дорожных чемоданов, мешков и коробок, если уж быть точным, – привозимой курьерами из Москвы в советское посольство в Женеве. Получателем груза был местный резидент КГБ.

– Извините меня, пожалуйста, – сказал тут Стирнс и поднялся из-за стола. – Но я должен уехать в офис.

Он попрощался, пожал Траслоу руку и уехал. Мы с Алексом, как я понял, должны были решать дело один на один.

– А не знаете ли, что там было в этих мешках и коробках?

– По правде говоря, не знаю, – ответил Траслоу. – Но полагаю, что-то очень ценное.

– Так для того, чтобы это выяснить, и понадобилась моя помощь?

Траслоу кивком головы подтвердил мою догадку. Наконец-то, он начал расправляться с булочкой.

– Ну а как конкретно?

– Путем расследования.

Я замолчал, размышляя, а потом спросил:

– Ну а почему же именно я?

– А потому что… – тут он начал говорить потише, – я не могу доверять этим парням из Лэнгли. Мне нужен человек со стороны – такой, кто знаком с «кухней» Центрального разведывательного управления, но не связан с ним.

Он надолго замолчал, как бы проверяя, достаточно ли откровенно говорит со мной. Наконец, встрепенулся и произнес:

– Выбора у меня особого нет: не знаю, кому в Управлении могу и дальше доверять.

– Что вы под этим подразумеваете?

Секунду-другую он колебался, а потом пояснил:

– В Лэнгли, Бен, процветает коррупция. Уверен, вы наслышаны о всяких историях…

– О некоторых знаю.

– Ну а вообще-то, дела там гораздо серьезнее, чем вы представляете. Кое-какие граничат с уголовными преступлениями… или с вопиющим мошенничеством.

Мне вспомнились предупреждения Мура: «В Центральном разведуправлении сейчас кавардак… Разгорается борьба не на жизнь, а на смерть… Огромные суммы денег… перекидывают с одних счетов на другие…» Тогда они показались мне преувеличенными пессимистическими причитаниями старика, засидевшегося в свое время на руководящем посту.

– Мне нужна конкретика, – попросил я.

– Конкретные факты вам предоставят, – ответил Траслоу. – И в гораздо большем объеме, чем вы ожидаете. Есть такая организация… небольшая… называется Совет старейшин… Но про нее здесь говорить не следует.

Лицо у него побагровело и он покачал головой.

– Ну а какое отношение имел Хэл Синклер ко всем этим «дипломатическим грузам»? – спросил я.

– Да в том-то и дело, что мы ничего не знаем. Никто не знает, для чего он встречался с Орловым, почему встреча проходила в строжайшей тайне. Не знаем также, какая конкретно заключалась сделка. Ну а потом появились слухи, что… дескать, Хэл получил на лапу огромные деньги…

– Получил на лапу? Хэл? И вы верите этим грязным сплетням?

– Бен, я же ведь вовсе не говорил, что верю слухам. Более того, я никак не желаю верить им. Я знаю Хэла и уверен, что, если даже он и встречался тайно с Орловым, ничего криминального не затевал. Но, независимо от его намерений, есть веские причины считать, что его убийство как-то связано с этой встречей. – «Довелось ли ему видеть фотографию, которую передал мне Мур?» – подумал я. Но не успел я спросить его об этом, как он продолжил свою мысль: – Дело тут вот в чем: через считанные дни сенат США собирается начать слушания по вопросу широко распространившейся коррупции внутри ЦРУ.

– Открытые слушания?