Дьявольская сила

– Молли! Подумай кое о чем – о том, о чем я, возможно, даже пока не знаю. Ну пожалуйста.

Она подогнула ноги к груди, обняла колени и крепко задумалась. И я услышал ее мысль:

«Троллоп. Никогда не читала его „Башни Барчестра“. Хотелось бы мне почитать в свободное время. В следующий отпуск…»

– Ты думаешь о том, что никогда не читала книгу Троллопа «Башни Барчестра», – очень внятно сказал я.

Молли медленно, но едва слышно вздохнула:

– О-о, нет, нет… О-о, нет, – повторила она, и я просто-напросто обалдел, увидев ее лицо не то чтобы изумленное, но безмерно испуганное: – О-о, Бен, нет, не может быть, пожалуйста, не надо!

* * *

Она подергала себя туда-сюда за подбородок, как бы непроизвольно, в глубоком раздумье. Потом встала с постели и зашагала взад-вперед.

– Ну а ты согласен показаться кому-нибудь из моей больницы? – спросила она. – К примеру, невропатологу, которому мы могли бы рассказать все, как было?

Я долго думал, как быть, и наконец сказал:

– Нет, не думаю, что стоит.

– Почему же нет?

– Да кто мне поверит?

– Ну если ты расскажешь им все, что сказал мне, а еще лучше продемонстрируешь свои способности, то как же они не поверят тебе?

– Да, ты права. Ну и что из того? Что это нам даст?

Она в отчаянии ударила рукой об руку, а потом, подбоченясь, спросила:

– Как все это случилось? – голос ее звенел на пределе. – Как это могло произойти?

– Молли, – сказал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее, а она в этот момент вертела в руках какую-то морскую раковину, взятую с туалетного столика. – Что случилось, то случилось. Никто не скажет мне того, о чем я сам не знаю.

Молли внимательно посмотрела на меня:

– Ну а что известно Алексу Траслоу, ты знаешь?

– Что? Насчет меня? Может, ничего. Я не дал Росси вообще ничего узнать – ну, по крайней мере, я так думаю…

– А ты говорил с Алексом насчет этого?

– Да нет еще.

– А почему?

– Да… не знаю.

– Позвони ему сейчас же.

– Он в Кемп-Дэвиде. – Молли как-то насмешливо посмотрела на меня. – Он там разговаривает с самим президентом, – пояснил я.

– Выпрашивает диктаторские полномочия? Понимаю, ну а Биллу Стирнсу ты говорил?

– Да нет, не говорил.

– А почему не говорил? – спросила она, подумав.

– Что ты имеешь в виду под словом «почему»?

– Я имею в виду, что ты боишься чего-то?

– Молли, ну не нужно. Дальше…

– Нет, Бен, подумай еще разок.

Она обошла кровать и присела около меня, водя пальцем по раковине.

– Компанию «Траслоу ассошиейтс» наняли, чтобы разыскивать пропавшие денежки; работа, как я понимаю, сверхсекретная, поэтому к тебе подослали какого-то парня из ЦРУ, ну а он под видом проверки на детекторе лжи пропустил тебя через эту чертову штуку – супердетектор лжи, как тебе объяснили. Может, он таковым и является, не знаю. Тогда все о'кей. А может, этот же сверхмощный имиджер еще воздействует – назовем это побочным эффектом – и на человеческие мозги или на какие-то его отдельные участки? И они знают об этом? И таким образом вызывают у людей способность прослушивать волны, излучаемые мозгом других? Я хочу узнать, как ты догадался, что им известно, что с тобой стало или что может с тобой статься?

– Видишь ли, после того, как с нами вчера это случилось – с тобой в больнице, когда на тебя наехал тот парень, и со мной, – как можно думать иначе?

– Послушай, Бен, – сказала она приглушенно, немного подумав.

– Ну?

Она повернулась ко мне и почти вплотную приблизила свое озабоченное лицо к моему лицу.

– А когда мы… занимались любовью вчера. Ну там, на кухне.

Я как-то сразу почувствовал себя виноватым и пришибленным.

– А-а-а, гм-м?

– Ты это… делал, не так ли?

– Делал…

– Читал мои мысли, я же знаю, – в голосе ее послышалось раздражение.

Я натянуто улыбнулся.

– А тебя что волнует…

– Бен, не крути.

– Мне с тобой не надо никаких способностей экстрасенса, – начал я с притворной игривостью.

Молли резко отдернулась от моего лица.

– Читал, читал мои мысли, я же вижу! – теперь она по-настоящему рассвирепела. – Ты же подслушивал мои мысли, наглец, мои фантазии, правда ведь?

Но прежде, чем я открыл рот, чтобы сказать «да», она взорвалась:

– Подонок!

Затем она поднялась с постели, уперла руки в бока и, прямо глядя мне в лицо, выпалила:

– Ну ты, сукин сын! Не смей больше никогда проделывать со мной такие фокусы!

18

Полагаю, что реакцию Молли понять вполне можно. Если знаешь, что твои сокровенные мысли стали известны кому-то и их можно подслушивать, то при этом невольно испытываешь какое-то чувство гадливости и стыда.

Да, я и Молли, оба, испытали наивысшее в своей жизни сексуальное блаженство, а теперь, это, должно быть, кажется ей низким, подлым, нечестным. Но почему? Если порассуждать, то мой новый дар позволил мне узнать нечто такое, что в обычных условиях я никак не смог бы узнать, и, таким образом, не смог бы удовлетворить ее затаенное желание.

Верно ведь?