Дьявольская сила

Мы прошли через всю хибару в контору и там увидели его глаза широко раскрыты и неподвижны, руки вцепились в подлокотники стула, и сам он весь как будто от чего-то съежился. Смотреть на него и так никогда не доставляло особого удовольствия, а тут еще на почерневшем лице запечатлелся какой-то звериный ужас; и не было сомнения, что умер он несколько часов назад.

Ребекка покрыла голову своими юбками и завыла так, что, казалось, дом развалится. Выпроводив ее из конторы, я попытался выяснить, что послужило причиной смерти Бенни Исааксона. В те дни я напоминал вас — даже на мгновение не мог поверить, что старый беззубый дурак Умтонга способен убить на расстоянии.

Я тщательно осмотрел комнату, но ни следов взлома, ни следов чьего-либо присутствия не обнаружил. Я еще раз, но уже более внимательно, оглядел Бенни — мне показалось, что он умер от апоплексического удара или в результате какого-нибудь приступа. Но почему? Он что-то увидел, и, должно быть, это что-то было довольно мерзким.

Тогда я еще не знал, что через неделю-другую сам увижу то же самое.

На следующий день Бенни похоронили; устроили самые простые поминки — женщины скорбели, а мужчины получили бесплатную выпивку; мне так показалось, что к нам пол-Африки заглянуло — вы знаете, как загадочно новости расходятся среди черных.

Умтонга тоже пришел на поминки, при этом лицо его не выражало ни радости, ни сожаления — он просто стоял и смотрел. Я не знал, как мне следует поступить. Единственная улика против него — это вечерняя тарабарщина, и ни один нормальный европеец не посчитает это доказательством его причастности к убийству. Я склонялся к мысли, что случившееся — результат невероятного совпадения.

После поминок Умтонга подошел ко мне.

— Почему вы не убивать слуг, чтобы они сопровождать Большой Хозяин перед троном Великого Духа? — поинтересовался он.

Я объяснил, что одной смерти в доме и так больше, чем достаточно. Затем Умтонга потребовал свою палку, которую, по его словам, забыл в конторе Бенни вчера вечером.

Как вы можете себе представить, говорил я с ним довольно резко, но в дом за палкой все же пошел. Я ее хорошо знал, столь же хорошо, как свою расческу.

Там на полу она и лежала — четырехфутовая палка, по форме напоминавшая змею. Полагаю, вы видали такие, только для европейцев их делают покороче. Вырезают их из твердых пород дерева: змеиная голова — это ручка, а хвост — наконечник. Между ручкой и наконечником от пяти до двенадцати изгибов, а вдоль всей длины делают зарубки, так что создается впечатление змеиной чешуи. У Умтонга палка была отличная — довольно тонкая, но тяжелая, как будто сделана из свинца. Черного цвета и, по-моему, из эбонитового дерева. Она совершенно не гнулась, но ее можно было бы с успехом использовать в качестве оружия. Подняв палку с пола, я без единого слова передал ее Умтонга.

Дней десять он больше не появлялся. Прекратив выть, Ребекка приступила к делам. Бенни, видимо, посвящал ее в курс большей части сделок, насколько считал это необходимым, и поэтому, как выяснилось, она достаточно хорошо владела ситуацией. Мы договорились, что я останусь при ней в качестве своего рода управляющего. Чуть позже встал вопрос об Умтонга. Я полагал, что процент чрезмерно завышен, а старик мог действительно представлять опасность. Но она и слышать ничего не хотела, а когда я предложил и вовсе забыть о проценте, тут ее надо было видеть — могло показаться, что я пытаюсь отобрать у нее последнюю рубашку. Так свирепо глянула она на меня.

— Ты здесь при чем? — завопила она. — Мне нужны деньги, мне надо думать о моем… э-э… моем будущем. Пошли за ним мальчишку, а когда он придет, заставь его заплатить.

Мне оставалось только согласиться. Кое в чем старая мегера была похлеще Бенни. Утром следующего дня я послал мальчишку за Умтонга, и через сутки он явился.

Я пригласил его в контору Бенни; свита осталась ждать снаружи. Усевшись на стул Бенни — тот самый, на котором он нашел свою смерть, — я сразу перешел к сути дела.

Несколько минут Умтонга сидел и просто разглядывал меня покрытое морщинами лицо старика напоминало сморщенный, сгнивший плод. Его круглые черные глаза светились каким-то странным, зловещим огнем. Наконец, медленно подбирая слова, он произнес:

— Ты очень смелый молодой Хозяин.

— Нет, просто деловой человек и не более того, — ответил я.

— Ты знать, что случиться со старый Хозяин — он умереть. Ты хотеть уже идти к Великий Дух?

В его пристальном взгляде ощущалась какая-то злобная сила: я чувствовал сильнейшее замешательство, но не уступал своему чувству. И потребовал от него все-таки заплатить долги — наличными или эквивалентным товаром.

— Ты забыть дела с Умтонга? — спросил он. — Ты иметь много хороших дел с другими человеками. Не забывать, Умтонга умеет колдовать — ты умирать.

Но я представлял не свои интересы, а интересы старухи. Даже если бы я и хотел, то поделать ничего не мог, и поэтому Умтонга получил от меня тот единственный ответ, который когда-то ему дал Бенни.