Дьявольски красив

— Весьма любезно с вашей стороны вернуть Ричарду его любимицу, — крикнула она среди всеобщего гвалта.

Зеленщик буркнул что-то, чего она, к счастью, не расслышала.

— Пойдем, Ричард. Надо отнести Африку домой. А потом поищем пару славных канареек для мистера Уайта, договорились? — Она жестом велела Ричарду прикрыть клетку тканью, которую захватила, потом снова обратилась к зеленщику: — Вы так добры, мистер Уайт! Огромное вам спасибо за то, что заботились о птице Ричарда вместо него.

И, не заплатив мужчине ни пенни, она взяла Ричарда за руку и вышла на улицу. Уже наступила осень и было прохладно. Несколько детей пошли следом, надеясь услышать, что будет болтать попугай, но птица мудро помалкивала.

Возвращенный дом и две птицы. Это выглядело как начало новой счастливой жизни. И всем этим она обязана мужу.

Кто бы мог подумать, что надменный, грубоватый Блейк Монтегю будет рад натянуть нос жадному зеленщику ради ее младшего брата? Впредь она будет осторожна в своих суждениях и не станет спешить с выводами.

Когда она пришла, в доме стояла странная тишина. Битти не гонялась за котенком. Молли и Тедди не заигрывали друг с другом и не цапались в заднем холле. Блейк не упрекал ее мать в том, что она разбросала свои книги по генеалогии по гостиной. Мама…

Где леди Каррингтон?

Глядя вслед бормочущему что-то Ричарду, который понес попугая Африку в зимний сад к Перси, Джослин остановилась в коридоре и прислушалась. Ни звука. А ведь в доме полно людей и животных. Джослин отсутствовала всего несколько часов. Что могло произойти?

Джослин на цыпочках прошла по тускло освещенному коридору и приоткрыла дверь в кабинет. Ее мать разложила на ковре схемы и таблицы с генеалогическими деревьями. Неровные стопки книг усеивали пол по периметру комнаты. Ушедшая с головой в свои исследования, леди Каррингтон сидела в оконной нише в неэлегантной позе и, не замечая ничего и никого вокруг, делала какие-то пометки на документах, оставляя чернильный след не только на бумаге, но и на себе самой.

Перепугавшись до смерти, что ее герой мог сбежать на континент в приступе раздражения из-за того, что его изгнали из его собственного кабинета, чтобы найти покой, которого не найдет у себя в доме, Джослин поспешила к оранжерее, в сторону каретного сарая.

— Африка знает! — крикнул Перси, когда она вошла.

Он радостно прыгал на одном из деревьев.

— Е pluribus unum, — пропела Африка, пощипывая свою пару, которую не видела несколько месяцев. — Семнадцать семьдесят шесть.

Покачав головой на их околесицу и приподняв юбки, Джослин направилась было в глубь зимнего сада, пока до нее не дошло, что Ричард не внутри оранжереи, а снаружи. Она выглянула через стекло, пытаясь осмыслить странную сцену на заднем дворе.

Блейк сидел на старой садовой скамейке и скармливал кухонные объедки одичавшей свинье, Ричард сыпал зерно стайке заброшенных кур, а Битти носилась по траве, тявкая на кроликов.

На Блейке был бесформенный твидовый пиджак и кепка, защищающая от октябрьского ветра, вместо его обычной элегантной одежды. Что это, маскировка? Или он пытается что-то до нее донести? Но она не способна разгадывать загадки. Лучше бы Блейк просто сказал ей, чего хочет.

Джослин поспешила туда. Свинья и куры бросились врассыпную, едва только она появилась, но Битти подбежала, чтобы ее погладили, и Джослин с радостью это сделала.

— Нам понадобится ограда получше, чтобы они не убежали, — сказал Блейк, когда Ричард погнался за животными. — Они вернутся.

— Я думала, ты терпеть не можешь свиней. — Не веря своим ушам, Джослин потрепала Битти по голове и села рядом с мужем. — Почему мама в твоем кабинете, а ты здесь?

— В каретном сарае очень холодно. А я привык к холоду. Поэтому могу работать и здесь. А из свиней получается хороший бекон.

Она ткнула его локтем в руку.

— Из этих свиней ты не сделаешь бекон, я не позволю. Дай Ричард погонится за тобой с вилами, если ты съешь его курочек, так что даже не думай об этом. При случае можно стащить одно-два яйца, особенно если он занят с попугаями, но рассчитывать на это я бы не стала.

— Я попал в семью психов. — Он откинулся на скамейке и вытянул ноги в сапогах на пустую огородную грядку. — Сколько нам стоил попугай?

— Нисколько, — ответила Джослин. — Или, быть может, две канарейки. У Салли есть пара, от которой она хочет избавиться. — Я бы, конечно, оставила ее, но, думаю, так будет по-честному.

— Салли — это графиня Джерсей? — полюбопытствовал Блейк.

— Она на год моложе меня и из кожи вон лезет, чтобы ни в чем не уступать своей мачехе, и это мне только на руку. Канарейки, очевидно, больше не в моде и, таким образом, ниже ее достоинства.

— Ты накоротке с графами и их женами. Ты знакома с герцогами. Почему, скажи на милость, ты вышла за меня?

— Мм, дай подумать… — Она сделала вид, что раздумывает, положив голову ему на плечо. — Если насчитать того, что я не владею банком, как семья Салли, и что моя семья в родстве с виконтом Свином, что у меня нет ни собственного дома, ни имения, которые, безусловно, захотел бы граф, я просто не представляю, почему я выбрала тебя.