Дьявольски ваш (СИ)

Он никогда не был простым мальчиком с соседнего двора, не был дружелюбным и прекрасным человеком. Кристофер Шистад всегда выделялся, с ним всегда носились по-любому поводу, золотая ложка во рту - платиновая тарелка на столе. Его отец - Оддманд Шистад - почти всегда спихивал сына на многочисленных нянь. Тема матери даже не поднималась в этом семействе. Кристофер мог вырасти самым последним обмудком, который не уважал никого и медленно разлагал себя на атомы среди алкоголя, наркотиков и сигарет. Всё это ждало Кристофера с каждым днём, пока тикали часы взросления и становления его личности. Пока в единоличную жизнь не постучался маленький и надоедливый Теодор, пока дверью не хлопнула мать, оставив их - троих некогда любимых мужчин, - один на один с собой.

Оддманд забыл о существовании пятилетнего сына (чего уж говорить о трехлетнем), с головой зализывая раны в работе; Кристофер, будучи малышом, не винил отца. Уже в том возрасте он перестал считать себя за слабую личность, уже тогда он старался шутить (хотя, все понимали, что совсем это не шутки). Маленькому Крису было больше всего обидно за брата, который почти ничего не получил от матери, который оказался брошен отцом. Крис был рядом с Тэдди.

Время шло, братья росли, а вместе с тем и росло чувство гордости отца за них. Вскоре Оддманд взял себя в руки, преобразовав злость в любовь к своим детям, усталость с работы - в заботу о мальчишках.

Кристофер ни разу не затрагивал тему матери. Не позволял думать ни себе, ни брату. В раздел “не позволять” вошло слишком многое. А, если быть точнее, то всё, что делал Кристофер было сплошным запретом для Теодора. Младший-Шистад даже не думал нарушать запретов брата, наоборот, пытался вытащить его, согласившись в душе с тем, что всё уже тщетно.

Теодор не дурак, не слепой, он видел каждый взгляд брата на сестру Йена. Так же, как и их отец, и как мистер Купер. Званый ужин прошёл тихо и мирно, как и всегда.

Прекрасные дети богатых родителей, девушки - в дорогих платьях, парни-во фраках. Теодору всегда было неуютно среди всех них.

Водители имели брошь из белого золота в виде буквы “D”. Своеобразная элита среди элиты. Эдди смешило это разделение. Он не понимал, почему, если в семье два ребёнка, то первый обязательно должен быть водителем, а второй его логистом. Почему именно так проверялась готовность войти в бизнес?

Когда дело касалось близнецов Куперов, то не все знали, кто из них Водитель. Подавляющее большинство думало, что это Йентани. И все они ошибались.

Близнецы всегда были своенравны. Они не носили брошей, они одевались так, как хотели они, говорили то, что считали нужным. Многим казалось, что эту “вседозволенность” привил отец. И все опять ошибались.

Теодор аккуратно кладёт таблетку обезболивающего на тумбочку Кристофера и ставит стакан на заранее приготовленный подстаканник. Шистад-старший терпеть не может разводы от воды на поверхности.

Старший брат не удосужился даже раздеться. Брюки тёмно-синего цвета, начищенные лакированные ботинки, белая рубашка, рукава которой закатаны по локоть. На воротнике рубашки красуется несколько смазанных пятен от светло-розовой помады. Рядом с кроватью валяется жилетка в цвет брюкам и бабочка - единственное, что он снял с себя.

Младший брат недовольно поджимает губы, слегка покачивая головой.

Она чертовски красива, - проскальзывает в голове Кристофера, когда он видит Дэйну. Никто не понимает, как так вышло, но близнецы Куперы и братья Шистады были одеты в одной цветовой гамме.

Дэйна улыбается всем и каждому с таким безучастным видом, который подмечает только Кристофер. А еще он подмечает, что она непозволительно много общается со Скарсгардом.

Кристофер отпивает виски. Ведь, Макс Скарсгард и, правда, в её вкусе. Высокий, мускулинный, остро выраженные скулы - прямо таки нарисованный. От описания в своей голове Шистад усмехается.

Его длинные пальцы поправляют брошь на пиджаке, - хотя в этом году Кристофер посвятил себя брату, а не дороге.

- Кристофер, - обворожительно улыбается отец семейства. Честно говоря, Оддманд больше похож на третьего, самого старшего брата, а не на отца.

Оддманд блестяще выглядит - самая отъявленная черта Шистадов. Стоит в компании Кэйетана Купера, спокойно отпивая шампанское из бокала.

Кристофер медленно растекается в лестной улыбке, пожимая руку Кэйетану и хлопая по плечу отца. Оба мужчины отмечают его взгляд, направленный только на Дэйну. Которая, в свою очередь, соглашается подарить танец Скарсгарду.

Его руки властно лежат на талию рыжей, он улыбается ей, что-то говорит, от чего девушка смеётся непозволительно долго. Но в этом смехе нет и намёка на теплоту, а взгляд всё так же безучастен.

- Ты прекрасно двигаешься, Дэй. Я уже и забыл, какого это, - Скарсгард обжигает своим дыханием кожу Купер. Девушка чувствует настойчивый взгляд брата. Йену никогда не нравился Макс.

- Забыл, какого это танцевать с девушкой? - с лёгкостью парирует Дэйл, в ответ Максимиллиан лишь легко ущипывает бок.

- Я имел в виду тебя, глупая, - музыка слишком долгая, а Скарсгард не выпустит её раньше времени.