Дьявольские близнецы

– Не зная броду, не суйся в воду – насупился дед. – Ходят здесь всякие, от дел отвлекают! Давай, давай, освобождай территорию!

– Помогите мне! – в отчаяньи девушка молитвенно сложила руки. – Умоляю! Яков его зовут!

– Длинноволосый здоровяк? – оживился старик. – Тот, что всё время песенку про детей бубнит? Он?

– Он! – выдохнула Маша облегчённо. – Могу я увидеть его? Прямо сейчас?

Дед почесал затылок и выжидающе посмотрел на Машу.

– Вообще-то, девка, разрешение врача надобно.

 Девушка, наконец, догадалась и полезла в сумочку. Она выудила из кошелька новенькую десятирублёвую купюру и протянула ему. У старика загорелись глаза. Он проворно схватил бумажку, и она мигом перекочевала в карман его, растянутых на коленях, тренировочных штанов. Он оглянулся назад, чтобы удостовериться, что момент передачи денег никто не застал, и впустил Машу внутрь.

– Пошли! Шевелись по-быстрому. Не надо мне неприятностей. Повидаешься с пяток минут, и с Богом, – бормотал старик, увлекая Машу за собой по крутым лестницам на последний этаж здания. – Едва ли толку будет тебе с того свидания. Никакой он совсем.

     От небольшого холла в обе стороны расходились длинные пустые коридоры. Дед свернул в тот, что был слева. Двери в палаты были закрыты, тусклые потолочные лампы светили через одну, и из-за этого в коридоре царил полумрак. Маша настороженно прислушивалась. Ей казалось, что в палатах нет больных. Вообще на этаже никого нет, кроме неё и старого санитара.

– Тихо как, – голос девушки дрогнул. – Здесь есть хоть кто-нибудь?

– Боишься? – дед обернулся к ней и испытующе глянул в лицо. – А вот это негоже! Ты не вздумай мне здесь фортель, какой выкинуть! Психов тревожить нельзя. Это он с виду спокойный, а кто его знает, не ровен час в буйство впадёт?

– Нет, нет! Со мной всё в порядке! – поспешила успокоить его Маша. – Просто душно здесь.

– А-а-а! Ну, смотри!

Старик остановился возле последней двери, достал из кармана душегрейки связку ключей  и выбрал нужный. Он вставил его в замочную скважину.

– Ты уверенна, что хочешь увидеть это? – прежде чем отпереть замок, спросил старик.

– Да, открывайте же, наконец! – нетерпеливо поторопила санитара Маша.

Ключ мягко провернулся в замке и дверь открылась. Дед посторонился, пропустил девушку внутрь и, закрывая её, напомнил:

– Пять минут!

Маша не ответила. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на мужчину, лежавшего на больничной панцирной кровати. Он совершенно не отреагировал на появление девушки. Лежал навзничь на голом матрасе. Ни простыни, ни одеяла, ни подушки на постели не было. В смирительной рубашке, одетой на нем, он казался Маше огромным несуразным младенцем. Яков, не моргая, смотрел вверх, в потолок, словно в его белизне было нечто видимое только ему одному. Изо рта у него вытекала слюна. Маша пересилила страх и отвращение и подошла вплотную к постели душевнобольного.

– Яков!? Яков?! – тихонько позвала она. – Это я – Маша! Ты слышишь меня?

Реакция несчастного оставалась прежней.

– Яков! Посмотри на меня, – девушка помахала рукой перед глазами мужчины, а потом легонько дотронулась до поросшей густой щетиной щеки, чтобы повернуть его голову в свою сторону.

Она готова была поклясться, что в ту секунду, как только она коснулась кожи его лица ледяными пальцами, что-то мелькнуло в глазах Якова. Слабый проблеск узнавания, искра возвратившегося разума. И вновь взгляд стал пустым, безумным. Но Маша решила не сдаваться.

– Яков! Где они? Где мои дети? Я знаю, уверенна, что родила их! Материнское сердце не обманешь! Куда бабка дела моих крошек?

Машина психика не выдержала переживаний, выпавших на её долю. У девушки началась истерика. Она вцепилась в плечи мужчины и принялась трясти его изо всех сил.

– Ты знаешь, чёрт тебя дери! Знаешь!

Голова несчастного безвольно моталась из стороны в сторону. За слезами, застилавшими глаза, Маша не заметила, что взгляд Якова изменился, стал сосредоточенным, осмысленным, будто мужчина решал какую-то трудную задачу. Внезапно, лицо его начало синеть. Маша опомнилась и отшатнулась от бедняги. Изо рта мужчины вместо прозрачной слюны потекла кровь. Сначала тоненькой струйкой, потом сильнее и сильнее. Она стекала на матрас и быстро пропитывала его. Маша бросилась к двери, но та оказалась закрытой с противоположной стороны. Она забарабанила по ней, призывая старого санитара на помощь. Маша стучала изо всех сил, но дед, видимо, увлёкся другими делами и запамятовал о посетительнице. Со стороны кровати послышался жуткий хрип и бульканье. Маша, вся дрожа, повернулась. То, что она увидела, было ужасно. Кровь уже неудержимым потоком лилась изо рта Якова.