Дьявольские шутки

Эйлерт сидел за столом и внимательно рассматривал карту. Его взгляд был прикован к тому месту, где предположительно могли находится Проклятые острова Маледиктус. На протяжении тринадцати лет он поглядывал в их сторону, строил планы и представлял, как он со своей командой ворвется в убежище Бермуды и отомстит за смерть отца и Рагиро. Он не признавался даже самому себе, что желание отомстить всесильному чудовищу стало основной причиной, по которой он вышел в море.

Сейчас в считанные мгновения его жизнь переворачивалась с ног на голову, он ничего не мог и не хотел с этим делать, и абстрактные планы и желания стали чем-то досягаемым, до чего спокойно можно дотянуться рукой.

Проклятые острова Маледиктус существовали. Чёрные вороны, кружившие над морем вместо чаек, не были галлюцинацией или вымыслом. Корабль без парусов мог спокойно идти по волнам без ветра. Эйлерт и раньше верил в это, но не произносил вслух — его посчитали бы умалишённым и посоветовали бы лечиться.

— У тебя есть хотя бы примерный план действий?

Грэм появился в каюте капитана внезапно и незаметно. Эйлерт вздрогнул и резко поднял взгляд, отрицательно покачав головой: плана не было. Даже примерного. Вообще никакого. Только конечная цель, для многих казавшаяся безумием.

— Так и думал, — выдохнул старпом, пытаясь казаться нераздражённым. Получалось плохо.

— Разве не поэтому мы решили навестить Ханну? — задумчиво спросил Эйлерт, прекрасно улавливая настроение Грэма.

— Карты не дают точного предопределения судьбы, — повторил Грэм слова ведьмы, которая та бросила вслед Эйлерту, когда тот вылетел из её дома после неудачного гадания.

Эйлерт нахмурился: старпом не мог их слышать, потому что Ханна сама велела ему выйти до того, как начала гадать. Потом улыбнулся: возможно, эти двое были предначертаны друг другу самой судьбой.

Доказывать что-то никто из них не хотел, и каждый думал об одном и том же.

«Пандора» на всех парусах стремилась на неизвестный остров, на котором маленький мальчик лет двенадцати по имени Исаак уже вышел из дома взбалмошной ведьмы-гадалки и направился в порт встречать долгожданных гостей.

— Госпожа Ханна ждала вас, капитан Лир, — протянул Исаак, едва «Пандора» пришвартовалась в порту, а Эйлерт с Грэмом сошли на берег. — Пойдёмте. И вы тоже, мистер Джоуи, — обратился он к Грэму, который помнил, как в тот раз его бесцеремонно выставили за дверь.

Олден, перевалившись через борт, сообщил, что наведается к мастеру Монро: на всякий случай попросит того посмотреть корабль, но это была не единственная причина: мастер Монро, как и Ханна Ламан, был на «Эгерии» — Олдена интересовал именно этот момент.

Дом ведьмы едва ли изменился, разве что при входе висело чуть больше защищающих оберегов, а в радиусе пяти метров не было ни одной живой души. Даже бродячие собаки обходили это место стороной, а все соседи, как казалось на первый взгляд, покинули свои жилища. Исаак не обращал на это никакого внимания. Эйлерт и Грэм настороженно косились по сторонам, ведь в прошлый их визит такого опустошения здесь не наблюдалось, да и бордель напротив кишел посетителями.

— Проходите, хозяйка уже наверняка заждалась вас, а мне надо ещё…

Не успел Исаак договорить, как Эйлерт, не стучась, распахнул дверь дома и оказался в тёмной комнате, увешанной всеми возможными амулетами и заставленной разными непонятными статуэтками. Грэм, махнув рукой Исааку на прощание, зашел следом.

— Ханна? — Эйлерт окликнул ведьму по имени, остановился по середине комнаты и внимательно посмотрел на зажженные свечи, стоящие на столе. В помещении никого не было.

Грэм прошел чуть дальше, ухватил странного вида голубую свечу и сразу же поставил ее на место. Что в первый раз, что сейчас ему категорически не нравился дом Ханны: он был слишком мрачным и душным, в нём словно жили множество невидимых душ, и дышать становилось с каждой секундой все трудней. Грэм откашлялся и уже хотел сообщить, что подождет Эйлерта снаружи, как в прошлый раз, но тут из-за ободранной занавески, служившей своеобразной дверью, выскочила Ханна.

— Добро пожаловать! Я ждала вас на пару дней позже, но это даже хорошо, что вы приехали сейчас, — она улыбнулась. В одной руке ведьма держала прозрачную бутылку с жидкостью ядовитого красного цвета, а в другой — пустой бокал, который норовила вот-вот наполнить. — Клюквенная настойка. Не желаете?

Эйлерт и Грэм одновременно покачали головами. Ханна хмыкнула и наполнила бокал, а потом враз осушила его, довольно морщась. Из-за занавески пробрался дым, и гадалка, спохватившись, рванула обратно. По пути она поставила бутылку и бокал на стол и что-то бубнила себе под нос. Эйлерт решил, что она колдовала, а Грэм — что ругалась на собственную неряшливость. Оба были правы.

Грэм взял в руки бутылку, понюхал горлышко, пытаясь понять, можно ли эту дрянь вообще пить, и пришел к выводу, что нормальным людям лучше не стоит, но Ханна Ламан никогда не была нормальной, поэтому до сих пор что-то бубнила себе под нос в соседней комнате.

— Старпом, ну так что, жену тебе нагадать? — донесся из-за занавески голос Ханны.