Дьявольские уловки

Карвак кивнул, и выжившие Злобные ненадолго погрузились в задумчивое молчание.

Фулок нагнулся к Маулу. Ещё дышавший новичок безвольно лежал на палубе, но Ультонис и Фикас выглядели хуже. Горв, склонившийся над ними, проверил, живы ли раненые воины и, обернувшись к Ригору и Моргаку, отрицательно покачал головой.

Ватек, прислонившись к стене, сполз по ней и сел на корточки. Он по-прежнему крепко сжимал в руках ножи, но часть крови на броне принадлежала самому Злобному. Апотекарий, направившийся к нему для оказания помощи, обернулся к Лоркару.

— Курн бы не выжил, сержант.

— А мне он показался живым, — бросил Ватек, с гримасой боли снимая шлем. Коготь рептилии, застрявший в вороте, впивался в шею, и Карваку нужно было удалить его, чтобы осмотреть рану.

— Пока ты не снес ему голову, — добавил Реннар. Тут же он зарычал, внезапно ощутив боль прямо под наручем.

Лоркар не слушал их. Все внимание сержанта сосредоточилось на технодесантнике.

— Где ты пропадал, Харкан? — в вопросе прозвучала угроза.

Прежде чем тот смог ответить, рычание Реннара переросло в настоящий рев, исторгнутый мучительной болью. Злобный сжимал наруч, отчаянно пытаясь сорвать его.

— Он сжигает меня… — простонал Реннар, стискивая предплечье латной перчаткой. Нечто проявило себя на гладкой поверхности наруча, сначала в форме рун, выжженных в металле. Они тут же переродились в лица, искаженные, извивавшиеся, скованные в безмолвных муках.

— Трон Терры, — выдохнул Реннар, голос которого превратился в лихорадочный хрип. Космодесантник выхватил боевой нож, блеснувший в полумраке зазубренным лезвием.

— Срежь его, — просипел он Карваку, — или я сам отрублю.

Отступавший в сторону апотекарий выхватил болт-пистолет, но целился он не в Реннара. Карвак взял на мушку Ватека, безвольно смотревшего в равнодушную пасть оружия. Странные побеги росли из ворота Злобного, обвивая его лицо. Ватек пытался вцепиться в них, но был не в силах пошевелить рукой, не мог даже подняться на ноги. С Горвом, Ригором, Воганом, со всеми выжившими происходило то же самое.

В отличие от них, Карвак заменил только латную перчатку и теперь бросал отчаянные взгляды то на нее, то на мучения Ватека, Реннара и остальных. Он заметил, что Ультонис и Фикас начали подергиваться.

— Ты сказал, что они мертвы…

— Они были мертвы, — прорычал сквозь стиснутые зубы Горв.

— Харкан, ты можешь снять с нас доспехи? — глаза Лоркара расширились в приступе непривычной для него паники.

Он вновь слишком поздно осознал случившееся. Злобные дважды попались в смертельные ловушки, но первая из них оказалась намного изящнее и коварнее второй.

Оскверненная броня, одержимая падшими духами. Лоркар уже однажды ощутил их кощунственную волю, когда не смог с первого раза поднять рычаг в лабораториуме. Тогда он самонадеянно решил, что это всего лишь временная проблема систем брони, не до конца налаженная взаимосвязь между старыми и новыми частями доспеха.

Технодесантник беспомощно покачал головой.

— Уже пытался. Когда вы ушли, я провел диагностику и обнаружил… аномалии. По этой же причине я не выходил на связь и задержался. Замененные части брони сопротивляются всем попыткам удалить их, поэтому ничего, кроме…

Его оборвал грохот выстрела, разнесшийся по коридору вместе с внезапным криком Карвака. Апотекарий отстрелил себе ладонь, и на её месте с торчавшей из обрубка предплечья кости свисали кровавые лохмотья. Содрогаясь от мучительной боли, Карвак все же находил в себе силы держать болт-пистолет, направленный на остальных.

— Со мной это не сработает, Костопил, — злобно бросил Ватек. Ворот Злобного втянул побеги обратно, стоило космодесантнику отказаться от попыток снять его.

— Вам ничего не поможет, братья, — ответил Карвак. — Вы все обречены. Как только Виньяр узнает об этом…

Лоркар свалил апотекария ударом в висок.

Все Злобные, стоявшие и сидевшие в коридоре, подняли оружие и бросали осторожные взгляды на боевых братьев.

Только Харкан сохранил спокойствие, хотя «Рапира» наверняка оставалась подчиненной системам его доспеха. Если, конечно, их тоже не коснулась порча.

— Отставить, — приказал Лоркар. Ничего не изменилось, и он предупреждающе произнес. — Братья…

Первым сдался Ватек. Издав громкий, безрадостный смех, он вернул окровавленные клинки в ножны.

— Так что же, мы прокляты?

Какое-то время все хранили молчание.

— Если мы не можем снять броню… — произнес Горв.

Все понимали, что осталось недосказанным.

Реннар упал на колени, Ригор с избыточным рвением сложил руками знак аквилы.

— Не будьте идиотами, — резким голосом произнес Лоркар. — Проклятие — это путь, это жизненное кредо. Человек становится рабом Разрушительных Сил по собственному выбору, а не попавшись на подобные уловки.

Эти доводы показались слабыми самому Лоркару. Сержант понимал, что они сделали выбор, надев броню. Мог ли он поклясться, что не заметил в гладком металле ничего, вызывавшего подозрение?

— Неужели мы перестали быть Злобными Десантниками? — с вызовом спросил он.

Ответ Харкана прозвучал холодно и бесчувственно. Столь отстраненно могли говорить лишь последователи Культа Машины.