Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)

— Помнишь это место? — весело спросил Аято у блондинки, пока та упиралась ногами в пол, не желая заходить в эту комнату, ведь это значило, что наказание уже близко. — Конечно, ты её помнишь! Здесь же мы тебя разыгрывали с Шу, тогда я проиграл, но сейчас такого не повториться! На кону же будет твоё миленькое личико, — беспощадно заявил вампир и, освободив тонкие запястья от наручников, запрокинул её руки, перевязал цепью и, подвесив тем самым Комори напротив яркой мишени, победно посмотрел.

— Аято… — жалобно протянула она. — Что ты задумал? — сотрясаясь всем телом, спросила Юи.

— Не шевелись! Иначе великий я промахнётся. А мы же не хотим оставить тебя без глаза, — прищурился рыжеволосый и метнул синий дротик, что, просвистев у самого лица блондинки, вонзился в мишень.

Девушка широко распахнула глаза, видя, как вампир, стоящий перед ней, жадно улыбается и заносит новый дротик в её сторону. Ловкое движение пальцев и, отливая своим металлическим блеском, игла летит прямо в лицо, но вновь в миллиметрах от него вонзается в табло.

— Итак, а теперь приступим, — весело проговорил Аято и, похрустев пальцами, перевёл свой довольный взгляд на Юи. — Чем вы занимались с моим братом в горах? — спросил он и запустил сверкающий дротик.

Снова свист в ушах и девушка, не сдержав слёз обиды, прокричала:

— Прекрати, Аято! Я тебе уже говорила, что ничего такого не было. Шу мне помогал догнать школьную программу, готовил еду и играл на скрипке, это всё, что было в вашем домике в горах, — пошатываясь, призналась она и, откинув голову в сторону, спрятала свои мокрые от слёз глаза.

Но услышав, как Шу заботился о ней, вампир вспылил и запустил последний, оставшийся у него на столе дротик и уже в полёте заметил, как Комори отводит голову. Страх подступил к самому сердцу юноши, но было уже поздно.

Острая игла пролетела вдоль румяной щеки и, зацепив тонкую кожу, вонзилась в сизаль*. Мгновенная боль настигла блондинку и, широко распахнув глаза, она удивлённо посмотрела на боявшегося вздохнуть Аято.

— Ты зачем дёрнулась? — прокричал он, приходя в себя, и, подбежав к ней, взволнованно начал осматривать бледное лицо Юи. Оно не отражало боли, лишь потерянность отпечаталась на нём.

— Повезло, — выдохнул он, — это просто царапина, — проговорил вампир и наклонился к самой щеке, от которой исходил такой притягательный аромат.

Поддавшись своему желанию, Сакамаки поцеловал румяную щёку и, слизав капельки алой крови, застыл, наслаждаясь этим пробегающим по телу теплом. — Как же я скучал по этому чувству, — еле слышно проговорил он, понимая, что сдерживаться, больше нет сил.

Отодвинув белокурые локоны Комори, бессмертный медленно вонзил клыки в её шею и прижимаясь всем своим телом, терял последний рассудок.

Боль, настигшая так внезапно, заставила сжать зубы, голова кружилась, теряясь в этой массе чувств потягивающего наслаждения, исходившего от горячего языка, что, не переставая, помогал несдержанным губам доставлять капли драгоценной жидкости в пересохший за неделю организм.

— Твоя кровь сводит меня с ума, — признался вампир, отрываясь от пронизанной его клыками шеи. — Ты притихла, это хорошо… Смирись, это лучшее, что ты можешь для себя сделать, — посоветовал он и, сняв цепи с запястий Юи, положил её уставшие руки на свои плечи. — Не думай, я на этом не закончил, у меня остался к тебе ещё один вопрос, блинчик, и не смей мне врать. Я слышу, как бьётся твоё сердце и любое отклонение от его ритма, скажет мне больше, чем твои губы, — заявил юноша и провёл своим пальцем по розовым губам Комори.

— Спрашивай, я не стану тебе врать, — призналась девушка и, отводя взгляд, покраснела.

— Шу пил твою кровь, там, в горах? — тихо спросил Аято, внимательно всматриваясь в реакцию блондинки. И услышав, как сильно заколотилось её сердце, вцепился в хрупкие плечи. — Так пил или нет? — прокричал он и опрокинул её на дубовый стол, сжимая свои пальцы на тонкой шее.

— Да, — прохрипела она, задыхаясь от сильных рук бессмертного.

— Я так и знал, — огорчённо сказал Сакамаки и, расцепив пальцы, отодвинулся от раскинувшейся на столе девушки.

— Аято, — тихо позвала его Юи, — в этом нет ничего страшного, вы же все пили мою кровь, — попыталась успокоить она, но, совершенно не понимая его чувств, только разозлила вампира.

— Ничего страшного! — прокричал он и вновь бросил её на массивную столешницу, на этот раз, прижимая упругие бёдра к себе. — Если ты так рассуждаешь, может, нет ничего страшного в том, если я овладею тобой здесь, на этом столе? — заявил зеленоглазый и, прижимаясь к раскрасневшейся Комори, начал медленно расстегивать её коричневые шорты.

— Аято, нет! — в ужасе прокричала девушка и попыталась остановить его руку. Но разъярённый юноша отдёрнул её слабую кисть и, сжав их вместе, стал страстно целовать тонкую шею, временами покусывая, заставляя капельки крови вырисовываться на обнажённых ключицах.

— Аято, я прошу тебя, остановись! — начала молить Юи, ощущая, как уверенные пальцы осторожно проводят по плоскому животу, подбираясь к её бюстгальтеру.