Дьявольский эликсир

— Двадцать фунтов? — вскрикнула миссис Браун. — Двадцать фунтов за материнскую любовь, хорошую обстановку и никаких неприятных вопросов!

— Конечно, нет, конечно, нет, — поспешила ответить Прюденс. — Теперь я вижу, что этого мало… Но как бы мне это устроить? У меня нет при себе пятидесяти фунтов.

— Я вам верю, госпожа, — сказала мисс Браун, смерив мисс Семафор зорким взглядом. — Уж очень я сердобольна, уж очень полюбилась мне эта милая малютка. Заплатите мне двадцать сейчас, а остальные тридцать пришлите не позже чем через сутки билетами Английского банка. Чеков не приму. А малютку я возьму с собой.

— Отлично, — произнесла Прюденс с облегчением, — так я и сделаю. Но, боже мой, миссис Браун, надеюсь, вы в самом деле будете заботиться о ней и у нее будет все, что нужно?

Две крупные слезы показались на глазах доброй мисс Семафор.

— Раз ребенок попал в мои руки, то он будет счастлив, — заверила ее миссис Браун. — А теперь скажите мне, пожалуйста, ваши имя и адрес, напишите вот на этой бумажке, что обязуетесь уплатить, дайте двадцать фунтов, а я дам вам расписку. Да давайте ребенка-то, а то сейчас придет мой поезд. Мое имя и адрес вам известны. О времени, когда пожелаете явиться повидать его, вы должны извещать заранее, а насчет платы… У меня не полагается задерживать ее больше чем на неделю. Если это происходит, то я возвращаю ребенка назад.

Прюденс была несколько озадачена длинной и торопливой речью миссис Браун. «У меня не полагается задерживать ее больше чем на неделю». Что бы это могло значить? Это звучало так, будто подобные предложения были не новы для миссис Браун… Но, чтобы столь почтенная замужняя дама, такая порядочная на вид, несмотря на некоторую неграмотность речи, могла нуждаться в усыновлении более чем одного ребенка, было едва ли возможно.

Решив, что просто недопоняла ее слова, мисс Семафор заплатила двадцать фунтов, поцеловала Августу, посадила миссис Браун с малюткой в вагон и, успокоенная, но все же сильно озабоченная, направилась домой на Биконсфильд. Миссис Браун, провожавшая Прюденс тяжелым взглядом, начала переживать, что дала маху:

— Дура я безмозглая! Могла бы запросить и тридцать в неделю, — пробормотала она. — Да еще сотню надо было попросить вперед. Эдакая простофиля точно дала бы. Цыц, проклятая! — с внезапной яростью набросилась она на Августу, издавшую отчаянный рев.

XII Мисс Лорд терпит поражение

В доме номер 37 на Биконсфильд, в Южном Кенсингтоне, царило лихорадочное возбуждение. Что-то случилось. Постояльцы не знали точно что, но в воздухе чувствовалось напряжение, которое так быстро передается от одного человека другому. Тайна болезни мисс Семафор обсуждалась всеми в открытую. Чем она была больна? Она уже два дня ничего не ела. Действительно ли ей стало лучше? Не ухудшилось ли ее состояние? Что значили скрытность и смущение обычно болтливой и откровенной Прюденс? Почему не вызвали доктора? «Почему? Почему? Почему?» — повторялось на все лады и во всевозможных вариациях всеми дамами и джентльменами, собиравшимися после ужина у камина для обсуждения вопроса, который интересовал их теперь даже больше, чем «Дейли телеграф» — оракул всех пансионов.

Когда подали чай, горничная по поручению миссис Уилькокс пошла напомнить Прюденс, что чай готов. Служанка долго стучала, но ей не открыли. Тогда, повернув ручку, она убедилась, что в комнате никого нет. Стук в дверь Августы также ни к чему не привел, и горничная, вернувшись вниз, сообщила, что мисс Прюденс Семафор, должно быть, уже ушла. Это подтвердил и майор Джонс, вспомнив, что, возвращаясь домой, он, кажется, видел, как она поворачивала на Тэт-стрит. Куда же она пошла? Все дамы за столом страстно этим интересовались, но напрасно они спрашивали друг у друга. Медицинская дама решила, что ее час настал.

— Я воспользуюсь отсутствием мисс Семафор, — уверенно заявила она, — чтобы навестить бедную страдалицу, ее сестру, с которой, по-моему, она поступает безбожно.

При выражении этой благородной решимости по комнате пронесся одобрительный шепот, и медицинская дама, наскоро проглотив свой чай, пошла наверх. Миссис Уайтли следовала за ней на приличном расстоянии. Она была любопытна, но не смела. Медицинская дама постучала в дверь Августиной комнаты и ждала ответа. Когда его не последовало, она постучала снова и подергала ручку двери. Оказалось, что та заперта изнутри, а оставленный в ней ключ не позволял что-либо рассмотреть через скважину.

— Милая мисс Семафор, это всего лишь я, — ласково проговорила она. — Я пришла справиться о вашем здоровье. Можно войти?

Мисс Семафор, само собой разумеется, не ответила. Медицинская дама, приосанившись, на некоторое время задумалась.

— Это моя обязанность, — приободрила она себя и направилась к двери в комнату Прюденс.

Открыв ее, она прошла в спальню старшей мисс Семафор. Миссис Уайтли тем временем приблизилась и остановилась на пороге. Через минуту мисс Лорд вышла с растерянным лицом и наткнулась прямо на миссис Уайтли.

— Ушла!

— Ушла! — повторила миссис Уайтли.