Дьявольский интерфейс

— Сейчас — да. Но снова станет твоим любящим братом, когда все это наваждение закончится.

— Он сказать мне, что растереть по стенка весь род человеков, что человеки напрашиваться на беда много, много тысяч лет. Будет смерть и уничтожать. Никакой пощады.

— Боже мой! Нет сомнений в том, что у нега и электронной сети слово с делом не разойдется!

— Он приказать мне идти в Эри, где я быть в безопасности. Сеть не проникать в резервация. И еще несколько мест, куда она не проникать. Сахара, Бразилия и… и… Я забыть, потому что не слушать.

— Почему?

— Я выйти из себя. Я сказать ему… Почему ты смеяться?

— Да просто я знаю, какая ты, когда взбесишься.

— Я сказать ему, что он есть изменник меня, своя семья, свой народ и весь прекрасный мир, который мне показать мой муж.

— О-ля-ля! Ты действительно раскипятилась.

— Я сказать ему, что я не быть больше скво. Мой муж сделать из меня независимый персона, который уметь думать сам, и я будет делать все возможное, чтобы его останавливать и наказывать, даже если нужно ополчать на него все племена и народы Эри. Если мы мочь побивать интернациональный мафия, то мы легко побивать и его подлый друг компутер.

— Молодец, Натомочка, здорово ты ему врезала! А если рассуждать спокойно — племена и народы Эри действительно могут помочь в нашей борьбе?

— Обязательно. Мы жить много поколений без электроника, за ограда, и иметь только самое нужное. Поэтому компутер не мочь обманывать индейцы. Они его презирать. Наши мужчины рваться в бой.

— Неужели их не смущает, что придется выступить против сына великого вождя?

— Они не будет его убивать. Они просто положить его на решетка и медленно жарить, пока он не приходить в разум. Сейчас он очень холодный. Немного горячо ему помогать.

— Ты упомянула в разговоре с ним наше основного изменника — предателя из Команды?

— Нет.

— Ну и как он реагировал на твою вспышку?

— Никак. Он повернуться и уйти, как будто я был часть мебели.

— И куда он направился?

— Натома не знать.

— Обратно к своим криокапсулам?

— Натома не знать. Он уйти, и я вернуться в Эри.

— Правильно. Здесь ты и останешься.

— Нет.

— Почему это «нет»?

— Хочу быть с тобой.

— Натома!

— Эдуард!

Тут мы так повздорили, что в итоге чуть не ссыпались с ветки. Я исступленно перечислял все смертельно опасные подлости, на которые способно чертово электронное братство. Никакого результата. Когда я рассказал, что вигвам сгорел, а от роскошного севрского сервиза остались одни черепки, она и бровью не повела. Натома только еще больше насупилась и выразила еще большую решимость идти до конца. Она так трогательно походила на меня былого — когда я был горяч и в трудных ситуациях поступал по принципу или грудь в орденах, или голова в кустах. Так что я в итоге сдался. Я же говорил, что моя черокская женушка приворожила меня — они, индеанки, это умеют.

И моя умница сумела перехитрить коварную электронную мафию. Мы-таки пробились в Тщикаго. Сперва мы направились в Буффало, оттуда в Питтсбург, из Питтсбурга в Чарлстон. Затем мы намеревались добраться до Спрингфилда, сесть там в машину на воздушной подушке и мигом домчаться до Тщикаго. Однако кто-то напортачил с билетами, и на чарлстонской челночной станции у нас возникли трудности перед самым вылетом. Натомин испангль был не лучше двадцатки, поэтому я оставил ее в челноке и сам пошел разбираться с претензиями.

Я заспорил с хамоватыми клерками, которые пытались доказать мне, что компьютер никогда не ошибается и наши билеты не оплачены. Этих придурков не переубедишь, а потому я швырнул им тысячную банкноту и потребовал новые билеты — только быстро. Пока я ждал, сработала автоматическая система отправления и челнок поднялся в воздух. Когда он был метрах в тридцати от земли, полыхнуло пламя и взрыв расшвырял по небу осколки аппарата. Часть осколков проломила стену аэропорта. Похоже, что-то ударило меня по голове, и я потерял сознание.

11

Его настоящего имени никто не знал, да и не спрашивал. В уголовном мире не принято интересоваться именами. Все звали его Капо Рип. Капо — слово итальянское и значит «начальник» или «голова» (в смысле башковитый). Кто он и откуда — про то никто не знал. Его звезда взошла мгновенно — за пару-тройку недель. Ходила дюжина баек про его прошлое, но их автором был он сам, а потому в эти истории мало кто верил, зная его репутацию отъявленного вруна. По одной версии он вырос в сиротском приюте (тогда как подобные заведения упразднили больше ста лет назад). По другой — он вырос в уличной банде, а потом был усыновлен интернациональной мафией. По третьей — он был сыном гориллы, искусственно осемененной человеческой спермой. Капо Рип отличался поразительным хладнокровием, равнодушием к женскому полу, как, впрочем, и вообще к общению. Друзей у него не имелось, да он и не стремился к дружбе. Не человек, а глыба льда. Зато память у него была — упаси Господи; побеждал в любых азартных играх, где возможен просчет в уме, и поэтому играть с ним садились только лопоухие новички, а в игорные дома его попросту не пускали — он мог разорить любое заведение.