Дьявольский коктейль

Я кивнул. Ивен почти каждый вечер разговаривал с продюсером, хотя обычно недолго. Видимо, возникли какие-то проблемы.

- Как хорошо будет вернуться домой! - вздохнула девушка. Для нее это была первая работа на местности. Она так мечтала об этой поездке - и разочаровалась. Жарища, скукота и никаких развлечений. Джил - ее на самом деле звали Джил, но Ивен с самого начала звал ее Наручники, и теперь это прозвище прилипло к ней намертво - задумчиво покосилась на меня и спросила: - А вы как думаете?

- Да, - ответил я ровным тоном.

Конрад, сидевший напротив, громко хмыкнул:

- Наручники, дорогуша, это нечестно! Имейте в виду, если вы станете его подзуживать, ваша ставка будет объявлена недействительной.

- Я не подзуживаю! - обиженно ответила девушка.

- Вы недалеки от этого.

- И сколько же народу участвует в пари? - саркастически спросил я.

- Все, кроме Ивена, - весело признался Конрад. - Ставки растут!

- И многие потеряли свои деньги?

Конрад хихикнул.

- Большинство, дорогуша! Сегодня днем.

- А вы?

Конрад прищурился и склонил голову набок.

- Видите ли, он не может ответить на ваш вопрос, - объяснила Джил. - Это тоже против правил.

Но это был уже четвертый фильм, над которым я работал вместе с Конрадом, так что, можно считать, он мне все сказал.

Ивен наконец пришел. Решительно направился к своему стулу, сел и принялся деловито хлебать черепаховый суп. Решительный и сосредоточенный, он не отрывал глаз от тарелки и либо не слышал, либо не желал слышать общих фраз Терри, осторожно пытавшегося завязать беседу.

Я задумчиво смотрел на Ивена. Сорокалетний, жилистый, среднего роста, агрессивно-энергичный. Непокорные черные курчавые волосы, лицо, на котором, казалось, каждая мышца исполнена решимости, яростные и горячие карие глаза. В тот вечер его глаза смотрели в никуда, словно Ивен прокручивал в голове какое-то кино. Бурная мыслительная деятельность отражалась в напряжении всех его мускулов. Ивен судорожно стискивал ложку и сидел прямо, точно аршин проглотил.

Не нравилась мне его вечная напряженность. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Она всегда пробуждала во мне иррациональное желание поступить наперекор тому, на чем он так настаивает, даже если его идеи были вполне разумны. А сегодня он явно был на взводе, и во мне пробудилась антипатия равной силы.

Ивен быстро расправился с паэльей, которую подали следом за супом, и решительно отодвинул пустую тарелку.

- Итак… - начал он.

Все умолкли, готовые слушать. Ивен всегда говорил громко, голосом, звенящим от внутренней энергии. Невозможно было находиться в одной комнате с ним и не слушать его.

- Как вам известно, фильм, который мы снимаем, называется «Человек в машине».

Да, это нам известно.

- И, как вам известно, машина фигурирует почти в половине уже отснятых эпизодов.

Это мы тоже знали, и куда лучше его, поскольку участвовали в съемках с самого начала.

- Так вот… - Ивен сделал паузу и оглядел стол, привлекая общее внимание. - Я поговорил с продюсером - он согласен… Я хочу перенести акценты. Изменить все впечатление от фильма. Теперь в нем будет не одна ретроспекция, а несколько. Они станут перемежаться эпизодами в пустыне, и каждый такой эпизод должен будет создавать впечатление, что дни идут и герой теряет силы. Спасение не придет. Так что, Стивен, - он посмотрел на второго актера, - боюсь, это означает, что ваша роль выпадает вообще. Но, разумеется, обещанный гонорар вам все равно выплатят.

Он снова обратился ко всей съемочной группе:

- Те миленькие сценки воссоединения с девушкой, которые снимались в Пайнвуде, мы выкинем. Фильм завершится кадрами, противоположными тем, что идут вначале. То есть сперва машина крупным планом с вертолета, потом она постепенно удаляется и наконец становится лишь точкой на равнине. В самом конце появится крестьянин, который идет по гребню холма, ведя под уздцы осла. И каждый зритель сможет сам для себя решить, спасет крестьянин героя или пройдет мимо, не заметив его.

Ивен прокашлялся. В зале царило молчание. Все внимательно слушали.

- Конечно, это означает, что нам придется гораздо дольше проработать здесь, на местности. По моим расчетам, мы пробудем тут еще около двух недель, может быть, больше, поскольку придется сделать гораздо больше эпизодов с Линком в машине.

Кто-то застонал. Ивен яростно глянул в ту сторону. Недовольный немедленно заткнулся. Высказаться вслух решился один только Конрад.

- Хорошо, что я буду за камерой, а не перед ней! - лениво заметил он. - Линк уже вымотался.

Я ковырял вилкой два последних куска курятины, не видя тарелки. Конрад смотрел на меня в упор - я чувствовал его взгляд. И не только его. Все уставились на меня. Мое актерское мастерство заставило их дождаться, пока я прожевал еще один кусок, запил его глотком вина и наконец посмотрел на Ивена.

- Хорошо, - сказал я.