Дьявольский костёл (СИ)

— Ожидаемо. Что ж, давайте, поступите со мной так же, как поступили с Вами те, что были рядом с Вами, — девушка не стала его останавливать, слишком пусто стало внутри. Крах всему, она просто сделала роковую ошибку, ошибку, которая когда-то испортила всю её жизнь и которая испортит её сейчас. — Я выполняю свою работу, спасаю людей. И больше я не смогу никому помочь.

— Простите, но это другое. Её кровь была на моих руках, а тело лежит в земле. То, что говорите вы — пустые обвинения и догадки. Вы готовы обвинить человека из-за своих глупых кошмаров?

— Если бы я была готова обвинить, я бы сделала это сразу, а не пыталась найти объяснение, — детектив закрыла глаза. — Сегодня ночью я уеду. А Вы… если хотите, можете рассказать обо всём падре, всё равно меня ещё ждёт разговор с ним.

— Надеюсь, Вы получите своё! Да покарает вас Бог! — мужчина развернулся и убежал, но не в сторону костёла, а куда-то в сад.

— Скорее психиатр… — мрачно выдохнула Ринити и, закурив, пошла в сторону костёла с ощущением, что дела её, мягко говоря, плохи. Она чувствовала себя последней тварью, однако отступать было некуда, разве что уехать прямо сейчас, но это будет бегством. А сбегать она не привыкла.

Собравшись с мыслями, Ринити направилась в библиотеку, что располагалась неподалеку. Девушке всегда нравилось читать, это её успокаивало и помогало потратить время с пользой. Она просидела там целый день, дожидаясь того часа, когда вечерняя служба кончится и придёт пора расставить все точки над «i».

Наконец стемнело — и она, выкурив сигарету на удачу, вошла в ненавистный ей костёл, остановившись у входа и смотря на распятие. Металлический бог был как всегда неподвижен в своей скорби. Свечи догорали, людей уже не осталось — все желающие исповедались и ушли, только ксёндз ещё сидел за резной панелью для исповедей, это можно было понять по шороху страниц какой-то книги.

— Патер, как хорошо, что Вы ещё здесь. Вы вроде бы мне исповедаться предлагали. — Ринити медленным шагом направилась к возвышению, остановившись в метре от него. Внутри уже не было ни капли страха, лишь решимость и понимание, что это может стать концом.

— Да, дочь моя, — судя по смене голоса, Родан улыбнулся. — Я готов услышать тебя.

— Без понятия, как это делается — не люблю смотреть на рыдающих и бьющихся головой об пол людей, да и то, что я скажу, возможно, Вы уже слышали, ну, а если нет, то Вам это точно не понравится, — тут же включился защитной реакцией цинизм.

— Говори, — он открыл дверцу, выходя из кабины и вставая напротив Ринити.

— За всю свою карьеру я видела немало интересного, но всё это можно было объяснить. Но вот когда я приехала сюда, то столкнулась с мягко говоря непривычным для меня, тем, что заставило меня задуматься, а не свихнулась ли я за то время, пока гонялась за преступниками и выводила подлецов на чистую воду. Я всегда проверяла информацию, не смея осудить человека без чётких доказательств, но в то же время всегда доверяла своим ощущениям… И вот мне попались Вы. С первого же дня, с первых секунд нашего знакомства я чувствовала, что за личиной падре скрывается совсем иное, кажется, что я даже видела эту сущность. То, что я видела, преследовало меня буквально везде, и в реальности, и во сне… Почему после отъезда обычного падре все города, в которых он был, вымерли? Почему тот, кто никогда не верил в существование паранормального, стал постоянно сталкиваться с чудесами? Любой психиатр отправит меня в психушку после такого рассказа, обычные люди проклянут, а что же скажете Вы? Почему я вижу в Вас тьму? Почему ночью мои израненные руки вдруг зажили? У меня на рубашке остались капли крови, как доказательства реальности произошедшего. Ну что, скажете мне, что я сошла с ума, или начнёте любимую патерами песню о том, что сумасшествие — это болезнь души?

— Дело не в том, что скажу я. Дело в том, что скажут другие, — Родан плотоядно улыбнулся, сделав шаг вперёд и оказавшись с девушкой почти вплотную. Чёрная ряса начала медленно тлеть снизу вверх, пламя свеч колыхнулось в сторону дверей — и чёрный дым собрался в плотную завесу, запечатав два единственных выхода. — Ты видишь мою истинную сущность, потому что не веришь в страдающего бога, так же как и я. Видишь, потому что твой страх чертовски вкусный, — демон облизнулся, прищурив глаза с вытянувшимися вертикально зрачками. — Что ж, можешь гордиться собой — ты раскрыла дело. Более того, ты осталась жива… возможно. Только тебе никто не поверит, ведь никто не увидит эту тьму кроме тебя, если я того не захочу. А когда ты доедешь до Ватикана, я уже покину этот город и заберу с собой все эти слепые души.

— И откуда ты такой вышел? Скорее даже не откуда, а как? — девушка сделала шаг назад и села на скамью, внутри снова всё леденело от страха, наверное, поэтому она и спрашивала это всё у… демона. — Это ты показал мне все эти сны?