Дьявольский вкус смерти

— Когда умер Самохвалов, я, наверное, был самым первым, кто подумал, что это убийство и что убийца — Коршунов, — рассуждал Рудухин, облокотившись спиной на входную дверь. Со впалыми щеками и худым лицом он напоминал мне узника концлагеря.

— Если бы ты рассказал тогда об этом Катерине, то убрал бы тем самым Коршунова как соперника с дороги, но ты преследовал свои шкурные интересы. Понимая, что шантажом Катькиного мужа на деньги не раскрутишь — иначе твоя участь была бы такой же, как участь Самохвалова, — ты просто продолжал пользоваться его баксами, цыганя их через Катьку. Кстати, свое внутричерепное давление ты именно героином лечишь? — не удержалась и съязвила я. — И как, помогает?

При упоминании о героине Рудухин взвыл и стал медленно сползать вниз. Усевшись на карточки и закрыв лицо руками, протянул:

— Мне нужны деньги… Верни мой «ствол»…

Еще не хватало мне наблюдать агонию не принявшего вовремя дозу Рудухина.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — отчеканила я, открывая дверь и давая ему понять, что аудиенция закончена.

Выпроводив Рудухина, я подумала, что толк от него может быть только в качестве свидетеля против обвиняемого. Только я успела выяснить по телефону, что нужный мне опер на месте, как в дверь опять позвонили. Каково же было мое удивление, когда за дверью я увидела Валерия Николаевича Белых собственной персоной! Может быть, теперь вопрос — зачем этот сыщик выгораживал меня перед Спайком — найдет свой ответ.

— Мне нужно с вами поговорить, — заявил он, как только я открыла дверь.

Я не стала делать вид, что вижу его в первый раз, — просто пропустила в квартиру без лишних слов. Гость сам выбрал себе место в кресле, где до этого сидел Григорий, и непринужденно закинул ногу на ногу. Я устроилась в таком же кресле напротив, а Грише пришлось расположиться на диване.

— Мы могли бы пообщаться наедине? — спросил Белых, скользнув взглядом по Грише.

— От этого человека у меня нет тайн, — спокойно ответила я, глядя гостю в глаза.

— Думаю, вы прекрасно знаете, кто я, — начал он, согласившись с моими условиями. — Но, если есть необходимость, могу представиться.

— Не стоит.

— У меня вопрос: что вы собираетесь делать с Коршуновым дальше?

— В каком смысле? — сделала я непонятливое личико.

— Я предполагаю, что вы собрали некоторые улики против него, и теперь меня интересует, собираетесь ли вы сдать эти улики определенным органам?

— А вы, как я понимаю, представляете интересы Игоря Валентиновича?

— Не угадали.

Выражение лица Пинкертона было совершенно непроницаемым, и лишь подвижные глаза выдавали наличие каких-то чувств и мыслей в этом человеке.

— Понимаю, после сегодняшнего разговора, состоявшегося между мной и Коршуновым в офисе, который вы смогли прослушать, доказать обратное мне будет трудно, но я постараюсь.

С большим недоверием я приготовилась выслушать сие доказательство.

— На Коршунова я работаю давно. Мне приходилось добывать для него различного рода информацию.

— Например, собирать досье на Демина или узнавать, кто владелец бежевой «девятки»? — встряла я.

— Совершенно верно, — не моргнув глазом, ответил он. — Могу сказать, что мне абсолютно все равно, на кого работать. Значение имеет лишь размер гонорара. Поэтому, когда мне предложили хорошую сумму за сведения, благодаря которым Коршунову можно было прижать хвост, я согласился.

— Но ведь ситуацию, подтолкнувшую директора «Риэлт-компани» сделать вам подобное предложение, смоделировали вы сами, не так ли?

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Белых таким тоном, будто я отвлекаю его по пустякам.

— Разве не вы занимались вычислением клиентов фирмы «Риэлт-компани» и докладывали о них Коршу — нову?

— Ах, это! Учитывая ваше непреодолимое желание все знать… Что ж, скажу: это делал действительно я. — Белых буравил меня своими не по-мужски большими глазами. Затем, будто что-то вспомнив, добавил: — Жаль, что когда у меня угнали машину, вы так быстро отъехали. Я уже хотел просить вас о помощи.

Сарказм, прозвучавший в его голосе, больно ударил по моему самолюбию. Значит, он нас с Гришей все-таки вычислил! Не исключено, что в «Риэлт-компани» он поехал демонстративно, чтобы я убедилась в его работе на директора Женьки Логиновой. Я почувствовала себя марионеткой, которая шла туда, куда хочет кукольник.

Однако цепкая же у него хватка. И что дальше? Теперь Пинкертон будет мне доказывать, как сильно он хочет засадить Коршунова. Но кто знает, может, по поручению того же Спайка он желает узнать, насколько серьезны мои улики? О чем Белых так долго совещался в офисе с Коршуновым после того, как я уже не могла их прослушать? Может быть, Пинкертон объяснял ему, что не стоит опасаться ядовитой змеи и убивать ее, если она не имеет жала?

Видя мою крайнюю подозрительность, Белых поспешил прояснить ситуацию.