Дьявольский заговор (ЛП)

Марни выбросила окурок в окно, включила передачу и поехала через город в другое знакомое место. Она въехала на стоянку возле дома престарелых, где на втором этаже жила его мать. И снова она не сказала ни слова, закурила ещё одну сигарету и выкурила её до упора. После этого она отвезла его в несколько других мест, разбросанных по городу, каждое из которых имело для него личное значение. Он хотел сказать ей, что в этом нет необходимости, потому что к тому времени он уже понял суть, но его беспокойство было так велико, что он держал рот на замке, пока она заканчивала свою экскурсию по городу.

Она хранила молчание, пока не вернулась в район Нади и не припарковалась на том же месте у обочины, которое они освободили часом ранее. Она похлопала свою сумочку и посмотрела на него. Её пистолет лежал там рядом с сигаретами.

— Я не буду стрелять в тебя, Майк. Ты мне слишком нравишься для этого. Правда. Но у меня нет такого уровня привязанности к твоей сестре, твоей матери, твоим чёртовым дедушке и бабушке или твоему проклятому лучшему другу детства. Понимаешь?

Майк изо всех сил старался не задыхаться.

— Да. Я понимаю…

— Будь спокоен.

Майк закрыл рот и вздрогнул, когда его расстроенный желудок снова забурчал.

Марни протянула руку и коснулась его колена, заставив его немного подпрыгнуть.

— Ты один из нас, Майк, и будешь им до самой смерти. Спасения нет. Навсегда. Понимаешь?

Он кивнул, но его трясло.

Это было несправедливо. Это было неправильно. Он был свободным человеком. Гражданином со всеми правами и свободами, как и любой другой. И, как любому другому свободному человеку, ему должно быть позволено определять ход своей жизни, включая людей, с которыми он решил общаться. Но даже когда он думал об этих вещах, он понимал, что это уже не совсем верно. Теперь он принадлежал к этому культу. Этому проклятому Дьявольскому Заговору. Они владели им. Ему хотелось кричать, злиться на несправедливость, но он знал, что никакие крики ничего не изменят.

— Если ты когда-нибудь дашь мне повод усомниться в твоей приверженности делу, я вернусь в каждое из тех мест, которые мы посетили сегодня. И в следующий раз, когда ты увидишь кого-то из этих людей, он будет в чёртовом гробу. Понимаешь?

Он посмотрел на неё, дрожа, встретив её непоколебимый взгляд.

— Ты… ты раньше убивала людей?

— Да.

Ответ без колебаний. Он уловил намёк на гордость в её тоне? Он так и думал. Наверняка в её жёстком выражении лица было больше, чем след самодовольства. Она убивала людей, чёрт возьми, да, и она гордилась этим.

Она вынула ключ из замка зажигания и бросила связку ключей Майку.

— Как Надя сказала тебе прошлой ночью. Просто отдайся этому. Прими это. У тебя действительно нет выбора. И не думай предупреждать своих близких, потому что мы обязательно пронюхаем, — она улыбнулась и снова коснулась его колена. — Ты можешь забрать меня сегодня в шесть вечера.

— Что?

— Забери меня в шесть. У моего дома. Какая-то проблема?

— Эм-м-м… — он вздохнул и покачал головой. — Нет проблем… так сказать… мне просто любопытно, зачем я должен забрать тебя? У вас, ребята, уже намечается другая встреча, не так ли? Я не могу справляться с этим дерьмом каждую ночь, несмотря ни на что.

— Расслабься, встречи пока не будет, — она сжала его колено и подмигнула ему.

Какого хрена?

— Ты забираешь меня, потому что ведёшь меня на ужин. А потом в кино. По моему выбору, конечно. Помнишь, я обещала тебе свидание, если пойдёшь со мной на вчерашнюю встречу?

Майк понятия не имел, что на это сказать. Настоящее свидание с Марни было тем, чего он хотел больше всего в течение многих месяцев. Но теперь, когда это происходило на самом деле, это было чуть ли не последним, чего он хотел. Странно, как иногда мир переворачивался. На самом деле, это было довольно хреново. Как, чёрт возьми, он мог вести вежливую беседу за обедом с кем-то, кто только что угрожал убить всю его семью?

Она коснулась его лица, погладила его щёку кончиками пальцев.

— Я знаю, о чём ты думаешь, и тебе нужно расслабиться. В конце концов, ты получаешь только то, чего всегда хотел, — она наклонилась к нему, когда её рука скользнула ему за шею и прижала его ближе. — А теперь поцелуй меня, ублюдок.

Он поцеловал её.

Больше он ничего не мог сделать. Как она и сказала, он должен принять то, что происходит.

Поцелуй стал жарким, неожиданно страстным при данных обстоятельствах. В какой-то момент она ненадолго прервала его и вгляделась в его лицо, её глаза ярко сверкали.

— Скажи, что любишь Сатану.

Он сказал ей то, что она хотела услышать.

— Скажи так, как будто ты сам в это веришь.

Поэтому он повторил это снова, пытаясь наполнить свой голос убеждением, которого на самом деле не чувствовал. Она заставила его повторить это ещё несколько раз.

И с каждым разом становилось всё легче это говорить.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Три месяца спустя…