Дьявольское семя

Алекс хотел было ответить, но был испуган резким ревом сигнала шедшего сзади автомобиля. Он взглянул в зеркало заднего обзора и тихонько заскрежетал зубами — за ними ехал фургон «Шевроле». Он держался футах в шести от заднего бампера. Невидимый водитель фургона все жал и жал на кнопку сигнала: бип, бип, бип, бип, би‑и‑и‑и‑п! Алекс взглянул на спидометр. Скорость была чуть выше семидесяти миль в час. И если бы он от неожиданности, услышав звук сигнала, случайно нажал на тормоз, «Шевроле» врезался бы в «Тандерберд» сзади и, вероятно, перевернул бы его. И все бы они погибли.

— Идиот, сукин сын… — произнес Алекс.

Бип, би‑и‑и‑ип, би‑и‑и‑и‑п…

— Это он? — спросил Колин.

— Да.

Фургон приблизился настолько, что Дойл уже не видел его передний бампер, не видел на треть защитную решетку…

— А почему он все время сигналит? — снова спросил Колин.

— Не знаю… Но думаю, чтобы быть уверенным в том, что мы знаем о его присутствии.

7

Сигнал фургона продолжал монотонно завывать.

— Думаешь, он хочет, чтобы мы остановились? — спросил Колин, нагибаясь вперед и обхватывая своими тонкими руками колени. Казалось, напряжение и возбужденность мальчика согнули его.

— Не знаю.

— Будешь останавливаться?

— Нет.

Колин утвердительно кивнул:

— Хорошо. Не думаю, что нам следует останавливаться. Надо продолжать двигаться, несмотря ни на что.

Дойл ждал. Ждал, что вот‑вот незнакомец перестанет сигналить, немного отстанет и будет вновь держаться сзади на расстоянии в четверть мили. Но вместо этого фургон словно завис теперь уже всего в трех футах от их заднего бампера и делал семьдесят миль в час. Еще и этот дурацкий сигнал…

Неизвестно, был ли незнакомец в «Шевроле» так же опасен, как Чарльз Мэнсон или Ричард Спек, но, без сомнения, он был психически неуравновешен. Он получает удовольствие от того, что терроризирует совершенно незнакомых людей, а такое поведение ненормально. Яснее, чем раньше, Дойл осознал, что совершенно не хочет идти на прямой контакт с этим человеком, сталкиваться с ним лицом к лицу и выяснять пределы его безумия.

Бип, би‑и‑и‑п, би‑и‑и‑и‑п…

— Что нам делать? — спросил мальчик.

— Ты пристегнут? — Дойл бросил быстрый взгляд на Колина.

— Конечно.

— Мы опять оторвемся от него.

— И поедем в Денвер по глухим дорогам?

— Ага.

— А завтра утром он опять нагонит нас, когда будем выезжать из Денвера в Солт‑Лейк‑Сити.

— Нет, не нагонит.

— Почему ты так уверен?

— Он же не ясновидящий, — ответил Дойл, — ему просто везет, вот и все. Чисто случайно он останавливался на ночь где‑нибудь возле мотеля, в котором были и мы, и опять же по чистой случайности утром он отправлялся в путь в то же время, что и мы. Это просто совпадение, поэтому он продолжает попадаться нам на пути.

Алекс понимал, что это единственное рациональное объяснение происходящего, единственно возможная разумная причина. Слабое, слабое объяснение. Алекс не верил ни одному собственному слову.

— Ты ведь читал в газетах о десятках самых невероятных совпадений. И они происходят постоянно.

Теперь Алекс говорил только для того, чтобы успокоить Колина. К нему опять вернулось старое, хорошо знакомое чувство страха. Дойл знал, что теперь, пока они не прибудут в Сан‑Франциско, душа у него будет не на месте.

И он нажал на акселератор.

«Тандерберд» рванулся вперед, увеличивая разрыв между собой и «Шевроле». Расстояние быстро росло, несмотря на то, что фургон, в свою очередь, тоже прибавил газу.

— Если мы поедем окольными путями, то тебе придется гораздо дольше сидеть за рулем, — сказал Колин, и в его голосе послышалось смутное предчувствие беды.

— Совсем необязательно. Мы можем поехать на север и попадем опять на тридцать шестое шоссе. Там довольно неплохая дорога, — ответил Дойл, наблюдая за фургоном, который постепенно отдалялся.

— Все‑таки это лишние два часа. Вчера, когда мы приехали в мотель, ты был очень уставшим.

— Со мной все будет в порядке, за меня не волнуйся, — сказал Алекс.

Они свернули на семьдесят седьмую магистраль, которая вела на тридцать шестую, и поехали на северо‑запад по границе штата.

Колина уже не интересовали поля, элеваторы, старые нефтяные вышки и вихри пыли. Он почти не глядел по сторонам. Он то сминал, то расправлял свою майку с Франкенштейном, нервно барабанил пальцами по коленкам, протирал свои очки с толстыми линзами и опять принимался за майку. Минуты, словно улитки, медленно тащились одна за другой.

Леланд снизил скорость до семидесяти миль в час. При этом мебель и другая домашняя утварь в кузове перестали шумно подпрыгивать. Леланд посмотрел на прозрачную девушку с золотистыми волосами, сидевшую рядом.

— Должно быть, они где‑то свернули по пути. Теперь мы уже не догоним их, пока не приедем вечером в Денвер.

Девушка молчала.

— Мне нужно было бы держаться подальше и не показываться им, пока не подвернется шанс сбить их с дороги. Мне не надо так давить на него, наступать на пятки.

Она лишь улыбнулась.