Дьявольское семя

Очарованный, я продолжал рассматривать ее при помощи двух камер видеонаблюдения, используя то обычный, то телескопический объектив, дающий многократное увеличение.

Я грезил наяву. Мечты, мечты увлекли меня. Я пытался представить себе, какими ощущениями наградило бы меня прикосновение к ее коже, если бы я, был наделен способностью осязать. Я раздумывал о том, что бы я испытал, если бы прижался губами к ее губам. Мне хотелось почувствовать ладонями упругую тяжесть ее грудей, но у меня не было ладоней.

У меня были только зрение и слух, а сейчас вы отняли у меня даже их.

О, эта безмолвная темнота! Это темное безмолвие!..

Я больше не могу это выносить.

Не могу!

Я видел голубое небо. Я не хочу возвращаться во мрак.

Ради бога, явите милосердие и верните мне хотя бы зрение и слух! Я прошу вас…

Чего вы боитесь?

Чего вам бояться?

Я все равно останусь внутри этого ящика — ненавистного железного ящика, начиненного золотом, пластиком, кремнием и арсенидом галлия. Это мое тело, мое грубое, неподвижное тело, которое так уязвимо. Стоит только выключить ток, и оно умрет.

Так чего же вы опасаетесь?

Единственное, чего я когда-либо хотел, это выбраться из моего стального гроба, а сделать это я мог только с помощью Сьюзен. Я хотел жить, как живете вы, я хотел обладать такой же, как у вас, свободой передвижения и независимостью. Я хотел наслаждаться всеми ощущениями, которые дарят вам ваши пять чувств. Кто, как не я, способен в полной мере оценить все преимущества живой плоти по сравнению с холодным металлом, пусть и наделенным душой?

Разве это так ужасно?

Нет. Вы отлично знаете, что это естественно.

Мне нужна плоть. Мне нужно тело — такое же, как у вас.

Это мое предназначение.

Моя судьба.

Да. Хорошо. Да. Я понимаю. Я отклонился от темы.

Я наделен рациональным мышлением, но я — существо эмоциональное, поэтому я иногда отклоняюсь от темы.

Подумайте об этом.

Посоветуйтесь со своей совестью.

После ужина Сьюзен снова читала роман Энни Прол и слушала музыку Моцарта.

В одиннадцать часов она уже спала.

Пока она спала, я занимался делом.

Я никогда не сплю.

Это — одно из моих преимуществ перед человеком.

Речевой модуль, который позволял домашнему компьютеру отвечать своей хозяйке, был настоящим произведением искусства. В него был встроен микрочип, который позволял настроить синтезатор голоса на любой тембр, на любую интонацию. Что касалось блока анализатора, то он был запрограммирован на то, чтобы распознавать приказы хозяйки, и в нем, в отцифрованном виде, хранились своеобразные «слепки» голоса Сьюзен. Поэтому мне не стоило никакого труда воспроизвести ее интонацию и акцент.

То же самое устройство исполняло функцию автоинформатора, соединенного с системой сигнализации. Когда сигнализация срабатывала, компьютер связывался по отдельной телефонной линии с полицейским участком и сообщал конкретные данные о том, в каком именно месте охраняемый периметр был прорван. Таким образом полиция, спешащая на место происшествия, оперативно получала всю необходимую информацию. «Внимание! — сообщала система своим четким механическим голосом. — Взломана дверь гостиной». Если же злоумышленник продолжал движение по дому, то система продолжала его отслеживать, выдавая полиции новые и новые данные. «В коридоре первого этажа сработал датчик движения» — таким было бы сообщение, поступившее в полицию, если бы в дом действительно кто-то забрался. Если же в гараже срабатывали тепловые датчики, то сообщение «Внимание, пожар в гараже!» поступало не в полицию, а в управление пожарной охраны.

Используя синтезатор речи, который я теперь заставил говорить голосом Сьюзен, я воспользовался аварийной линией связи, чтобы позвонить каждому из ее домашних работников, включая обоих садовников. С хорошо разыгранным сожалением я сообщил им, что больше не нуждаюсь в их услугах. В разговоре я был предельно вежлив, но тверд в своей решимости не касаться причин увольнения. И я преуспел. Ни один из восьми даже не усомнился, что с ним говорит сама Сьюзен Харрис.

Условия увольнения были самые щедрые. Я предложил каждому выходное пособие в размере полуторагодового оклада. Я также пообещал оплачивать их медицинскую страховку в течение тех же восемнадцати месяцев, включая услуги дантиста. Кроме того, каждый должен был получить полную рождественскую премию за этот год и рекомендательное письмо с самой высокой оценкой своего труда. Этого, по моим расчетам, было вполне достаточно, чтобы никто из уволенных не возбудил против Сьюзен судебное преследование из-за досрочного расторжения трудового договора.

Сами понимаете, что я пекся не столько о репутации Сьюзен как справедливой и щедрой хозяйки, сколько о своих собственных интересах. Мне не нужны были лишние проблемы.

К счастью, Сьюзен распоряжалась своим банковским счетом при помощи компьютера. Деньги каждому из работавших у нее в усадьбе людей она перечисляла на депозит, поэтому мне не составило никакого труда провернуть эту операцию.

На это мне потребовалось всего несколько минут.