Диджей

— Вы сами рассказали про их связь и пятнашку в трусиках.

— Что она означает? И почему номер три? — цеплялся оперативник.

Нота насупилась и промолчала.

Ракитин не унимался:

— Пошла в отказ? Хочешь получить максимальный срок? Ну что ж, пальчики вот они. Сравним с теми, что на проводе и — небо в клетку.

Оперативник потряс дактилоскопической картой, чтобы просохли чернила. Нота потерянно смотрела на растопыренные грязные пальцы.

— Можешь помыть. Туалет слева по коридору, — сообщил милиционер. — Ожидай меня около кабинета. Я на сравнение отпечатков. Минут двадцать займет.

Нота вышла, помыла руки, вернулась к кабинету. В груди разрасталась тревога: сейчас вернется Ракитин и всё! Она следила за Легковой, держала в руках чертов провод и жутко ревновала. Это правда. И место, и время совпадают. Ее арестуют за убийтсво, ей не отвертеться.

Взгляд заметался по коридору — никого. Зародилась надежда. А ведь можно уйти. Ее никто не держит. Двадцать шагов по коридору — и там свобода! Перед выходом окошко дежурного. Она выберет момент, когда дежурный отвлечется на разговор. С ее слухом это не проблема.

Она сосредоточилась. Вот кто-то зашел в отделение, обратился к дежурному, загородил обзор. Лучший момент настал!

Нота пошла к выходу, вслушиваясь в окружающее пространство. Только бы проскочить.

И вдруг над головой услышала свою фамилию:

— Я брал Самородову на испуг, думал не придет.

— А она явилась.

Нота узнала голоса. Старший лейтенант Ракитин докладывал капитану Смирнову.

— Если бы не пришла, стала скрываться, значит, точно виновна, — объяснял коварную логику Ракитин.

— Молодая соплячка. Ее напугать — пара пустяков.

— Я так и сделал. Снял пальцы, вывел из кабинета. Если сейчас сбежит — виновна!

— Жалко, что на проводе нет отпечатков.

— Тонкий, следы смазаны, — посетовал Ракитин. — Но Самородова этого не знает. Если сбежит, я увижу ее в окно. Подождем.

«Не дождетесь», — прошипела под нос Нота и вернулась к кабинету оперативника. Теперь она была спокойна.

Глава 9

Аня Самородова с детства обладала особым слухом, она слышала сквозь стены. Сначала девочка не придавала этому значения, думала, что и остальные также хорошо слышат. Потом поняла, что в этом ее преимущество. Стала хвастаться сверстникам, ей не поверили.

Тогда Аня наглядным примером убедила Полину Ветрову. У подруги загорелись глаза — сколько секретов можно узнать!

— Никому не рассказывай. Это будет нашей тайной. Только мы будем пользоваться, — убедила Полина.

Подружки так и делали. Девочки много лет использовали способности Ани. Хитрили, избегали неприятных последствий своих шалостей, манипулировали школьниками, узнавали секреты взрослых.

Но оказалось, о способностях девочки догадывался совершенно посторонний человек. Когда Ане исполнилось пятнадцать лет, в интернат приехал мужчина лет семидесяти. Он переговорил с директрисой об Анне Антоновне Самородовой, которую никогда не видел. Гость заинтересовался вокальными способностями девочки и повел себя странно. Зоя Максимовна предложила послать за Аней. Однако столичный гость заверил, что сам ее найдет.

Мужчина вышел из здания, уединился на скамейке на спортплощадке и заговорил вполголоса:

— Аня Самородова. Я приехал к тебе. Приходи, поговорим. Я знал твоих родителей. У тебя особенная мама.

Так он повторил несколько раз, и Аня появилась. Она услышала свое имя, находясь с другой стороны здания, а когда упомянули ее маму, то не могла не прийти.

Девочка увидела пожилого мужчину с седым ежиком волос и спросила:

— Вы мой дедушка?

Гость ответил не сразу. Он с минуту вглядывался в ее лицо и остался доволен.

— Я знал твоего дедушку. И маму хорошо знал.

— Кто вы?

— Я представился директору интерната. Ты же слышала.

Мужчина с доброй улыбкой посмотрел на ее уши. Аня смутилась, поправила волосы и поняла, он знает ее тайну.

— Полковник госбезопасности Трифонов Сергей Васильевич, — повторила Аня имя таинственного гостя.

— Полковник в отставке, — поправил Трифонов. — Твоего дедушку я называл Композитором, а маму Вокалисткой.

— Называли. Их уже нет?

— К сожалению твои родители погибли в день твоего рождения. Дедушка еще раньше.

Аня села рядом, вцепилась в край скамейки и опустила голову.

— Так и знала. Мама бы никогда меня не сдала в интернат.

Трифонов подождал, когда девочка успокоится, и сообщил:

— Родителей у тебя нет, а родной дядя и двоюродный брат имеются.

— Правда? Где они?

— За границей, в Европе.

— Далеко, — разочаровалась Аня. — Вы их видели?

— Я знал твоего дядю, когда его звали Дирижер.

— Композитор, Вокалистка, Дирижер, — задумчиво повторила Аня. — Не семья, а целый оркестр.

— Интересно, кем станешь ты?

Аня вздохнула и призналась:

— С учебой у меня так себе. Мы с Полиной в продавщицы пойдем.

— Продавщица. — Трифонов прислушался к звучанию слова и покачал головой. — Нет. Ты в маму и дедушку.

— Что это значит?

— Лучше пока не знать.

— Почему?

— Расскажу, когда повзрослеешь.

— Спасибочки! — бросила Аня. Странный гость, говорящий загадками, стал ее раздражать. — Я уеду отсюда. Закончу интернат и уеду. Только меня и видели!