Диджей

— Это же вам не лезгинка, а твист. Показываю все сначала.

— Носком правой ноги вы давите окурок, вот так.

— Второй окурок вы давите носком левой ноги.

— А теперь оба окурка вы давите вместе…

— «Кавказская пленница!», — одновременно вместе со всем стадионам произнесли вахтеры. После чего тут же из динамиков полилась любимая всеми «Песня про медведей»…

   Где-то на белом свете, там, где всегда мороз,
   Трутся спиной медведи о земную ось.
   Мимо плывут столетия, спят подо льдом моря,
   Трутся об ось медведи, вертится земля…

10

Устав от переживаний и волнений, пожилой человек поднялся на сцену. Вытер рукой пот со лба.

— Максим, ты как? Справляешься? — произнес он, шумно выдохнув воздух. От рычащей струи звука в ушах гудело, словно туда нагоняли воздух и он не выходил обратно, раздувая и без того разбухшую голову.

— Стараюсь, как могу! — весело пританцовывая под музыку, ответил молодой заводила, стоявший за столом с аппаратурой. Светло-голубые глаза мечтателя отражали яркое подмосковное небо.

На голове массовика-затейника неизвестно откуда появилась народная кепка-картуз с закрепленным на ней ярким красным цветком. Лицо парня светилось радостью и удовольствием. Было заметно, что всё, что происходит вокруг, доставляет ему истинное удовольствие.

— Максимушка! Ты эта… Потерпи, ещё маненько… — затыкая ужи произнесло профсоюзное руководство.

— Скоро мучения закончатся. Кашкин приехал. Собирается выступать. Так, что включай последнюю композицию, а я его приведу.

— Сделаем, Евгений Павлович! — громко прокричали в ответ. — Последнюю… Так последнюю.

— Дорогие друзья-товарищи, судари-сударыни! — звонко разнеслось над стадионом. — С вами снова я, Максим Красно Солнушкин.

— Надеюсь, вы не забыли, зачем мы собрались?

— Нет. Нет. Не забыли… — радостно шумела толпа.

— … Праздник у нас!

— … Песни!

— …Танцы!!

— … Гуляние!!!

— Верно! — согласился ведущий. — Сегодня, перед вами выступит поэт Вячеслав Кашкин.

— У-у-у-у, — довольно зашумела разгоряченная публика.

— Автор прочтёт свои лучшие, любимые стихи. Поприветствуем появление Вячеслава аплодисментами и всеми любимой песней… — «Эх, конфетки баранчики».

Молодец зажигательно посмотрел в сторону зрителей, сдвинул козырек картуза с цветком в сторону и плавно вывел популярную мелодию на мониторы…

— Дружно подпеваем! Весело танцуем! Вместе зажигаем!

— И-и-и, начали… для тех, кто плохо слышал (Где-нибудь на окраине посёлка), мощность динамиков была увеличена на двадцать пять процентов по отношению к предыдущим композициям.

   Москва златоглавая, звон колоколов,
   Цаpь-пушка деpжавная, аpомат пиpогов.
   Конфетки-баpаночки, словно лебеди саночки,
   Эй, вы, кони залетные, слышен кpик с облучка…

— Ух Ух Ух Ух, — топали зрители с одной стороны стадиона.

— Ла Ла Ла Ла, — гулко звучало с другой.

   Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные
   Грациозно сбивают рыхлый снег с каблучка…

«А! Была, не была! Гулять — так гулять!» — мигающие кубики звука во время припева вновь поменяли цвет и выросли ещё на пятнадцать процентов.

11

— Максим, Максим, — трясли ди-джея за рукав и кричали в самое ухо.

— Вот, — Котов показал на раскачивающегося возле него человека. На нём был светлый, почти белый, костюм, темно-зелёная рубашка, яркий оранжево-желтый галстук с крупным узлом и цвета запекшейся крови ботинки на толстой подошве. Гладко прилизанные черные волосы разделял безукоризненный пробор. От качающегося на сцене «моряка» пахло хорошим одеколоном и коньяком.

— Это, Вячеслав Кашкин. Он будет читать стихи.

— Стихи? — тонким, почти женским голосом, недовольно переспросил поэт, едва державшийся на ногах. (У него было третье выступление за день, с ожидавшимся третьим торжественным ужином).

— Я! Не хочу, стихи!

— В смысле? — челюсть Котова отвисла аккуратным балконом. Он удивленно посмотрел на «долгожданного» гостя и несколько раз нервно глотнул воздух.

— В коромысле! — ответил ему абсолютно «трезвый» поэт.

— Товаричи музыканты, — гость икнул и внимательно осмотрел многочисленную группу людей, находившихся на сцене. Помотал головой, скидывая оцепенение (Дожили — рядом ни одного знакомого с мало-мальски приличной рожей…)

Душа компании выбрал из присутствующих того кто находился поближе. Достал из кармана и протянул «музыканту» смятые пять рублей.

— Ребята, для нашего столика, сыграйте любимую песню! А?..

— Песню? — не понял ди-джей.

— Песню? — Котов эхом повторил вопрос. Чудом не выпустил из рук еле стоявшего на ногах стихотворца. Сердце организатора колотилось так, словно полдня бегал за трамваем.