Диджей

— Огромное спасибо. Давненько мои лекции не пользовались такой популярностью. Как вы всё хорошо придумали! Это же надо было догадаться соединить научную теорию по астрономии с развлекательной практикой — танцами.

— А вы молодец! — звездный мыслитель показательно затряс указательным пальцем.

— Да, да. Конечно, — согласился комсомольский вожак. Рукопожатие старика было неожиданно крепким. «Ведь отдавил-таки руку «профессор кислых щей»! Гири пудовые они там таскают возле своих телескопов, что ли?».

— А люди! пришли какие заинтересованные! — не останавливался Воздвиженский. — А глаза как горят! А вопросы задают какие интересные! Право слово, одно удовольствие работать с такой аудиторией! Одно удовольствие. И все благодаря вам и комсомольскому активу! Мо-ло-дцы!

— Что вы, Алексей Петрович, — Хлеборобов неожиданно смутился. — Не стоит благодарностей. Это наша работа.

— Нет, нет! Виталий Иванович, знайте. Это даже очень, очень хорошо. И знания получены, и рабочая молодежь физически разгрузиться после трудовой недели и полуторачасового сидения на лекции.

— Да уж, разгрузиться! — поддержали звездочёта с каким-то прищуренным взглядом.

— А знаете, дорогой вы наш коллега? — учёный муж внезапно понял, что нашел интересного собеседника и главное внимательного слушателя. — Ведь давным-давно, и я был страстным любителем танцев. Да, да. Хорошо помню те времена.

— Что вы говорите! — искренне удивились собеседнику, продолжая боковым зрением осматривать набитый молодежью коридор. «А народу и правда, пришло многовато! Даже слишком!».

— В годы моей далекой юности, — светила науки неожиданно впал воспоминания.

— Когда я ещё не был так увлечен астрономией и точными науками. И… так сказать не жёг глаголом молодые сердца! Я посещал кружок бальных танцев! Нас тогда учили светски подходить к даме, кивком головы приглашать её на танец. И я хорошо помню, что в танце полагается тянуть носочек и смотреть на даму с аристократической полуулыбкой. Нежно брать её аккуратно под локоток и за талию, а во время танца говорить всякие приятные глупости и несуразицы. И кружиться, кружиться, кружиться!

— Очень познавательная и главное интересная история! — комсомольский вожак завертел головой, думая, куда бы поскорее спровадить, этого чудака с козлиной бородкой.

— Так вот, милостивый сударь… — профессор никак не хотел отцепляться от такого архи интересного собеседника с «большими ушами».

— Танцы, голубчик, тогда были такие: кадриль, менуэт, краковяк, мазурка, полька, вальс…

— И… и… и… — специалист по звёздам впав в глубокие воспоминания, начал приплясывать возле Хлеборобова, смешно подгибая свои длинные ноги в старомодных ботинках на крючках.

— Кажется, что-то ещё? Что же ещё? — черепная коробка астронома зависла на несколько секунд (Подобно ЭВМ «Мир-2» так популярной в Советском Союзе среди ученых).

— Ах, голова моя садовая! — звездный теоретик звонко щелкнул двумя пальцами себя по лысине. — Конечно! Вспомнил: гавот и падеспань.

— Господи, как летит время! — козлиная бородка профессора весело затряслась вновь. — Гавот и падеспань! Да, именно так они и назывались во времена моей молодости!

— Хотел бы я сейчас попробовать пригласить кого-нибудь на падеспань, — лектор, весело сверкая очками, посмотрел на комсомольского вожака. В его голове начали появляться активные мысли. — Нынешняя молодежь и слова-то такого не знает. А тут я, такой… молодец старой закалки, (Заслуженный и признанный всеми профессор астрономии) подхожу и-и-и… приглашаю молодую барышню на танец.

— А! Что? Как, вам идея? — внезапно выдал помолодевший астроном. — Товарищ Хлеборобов! Раз уж пошло такое дело, может и мне стоит вспомнить юные годы. Так сказать… потанцевать! Как вы считаете, а?

6

— Куин-куин, — откровения академика перебил сигнал — предупреждение из зала ожидания «Звёздного космопорта».

Во всех коридорах ДК проснулись развешанные на стенах динамики.

Звук доносится сверху, точно из-за облаков.

По коридорам разносилась мягкая ненавязчивая композиция, на фоне которой прозвучало объявление…

— Уважаемые пассажиры первого рейса Земля — Вселенная! — капитан звездолёта Комсомолец-77 Максим «ГАГАРИН» и его первый помощник Валерий «ТИТОВ» напоминают, что до старта межзвездного челнока осталась пять минут. Просим всех пассажиров пройти и занять свои места внутри космолета.

Музыка стихла. Застучала секундная стрелка. Её звуки сменила увертюра Андрея Петрова из фильма «Укрощение огня».

— Центр управления полётом — экипажу космического челнока, — на фоне музыки стали отчетливо слышны переговоры экипажа с далёким ЦУПом. (Центром Управления Полётом космического звездолёта).

— Экипажу, доложить о готовности систем корабля.

… - Есть доложить о готовности системы корабля, — бодро по всему ДК зазвучали ответы двух человек ЦУПу и звуки включаемых тумблеров.

— Минутная готовность!

…- Есть. Минутная готовность, принята.

— Ключ на старт!

… - Есть. Ключ на старт. Принято.

— Протяжка один!

… - Есть. Протяжка один. Включено.

— Продувка!

… - Есть. Продувка. Всё в норме.

— Ключ на дренаж.

… - Есть. Ключ на дренаж. Подтверждение получено.