Die Rache (Месть) (СИ)

— Дар именно потому и зовется даром, что является большой редкостью. Все не могут быть исключительными, синьор МакКарти. Но у вас прекрасный удар. Хотя я не поклонник бейсбола. Современные игры не чета рыцарским турнирам и боям гладиаторов. Так каким будет ваше решение? — посмотрел он на них, и Белле показалось, что Аро видит ее насквозь. Он как будто ждал ответа именно от нее, и когда он вдруг коснулся ее плеча, Белла дернулась: его странные — алые, с необычной белой пеленой глаза — как будто пытались проникнуть ей в подсознание. Но вдруг всё закончилось, и Аро рассмеялся:

— Ваш дар еще интереснее, чем я думал, Изабелла.

Белла снова вздрогнула. О чем он? Изабелла никогда не считала себя особенной. Ведь она не могла причинять боль, как Джейн, определять ложь и правду, как Мэгги, или привлекать к себе всех вокруг, как Хайди. Какой же тогда у нее талант?

— Я жду вашего решения, — произнес тем временем Аро, и капитан Мэйсон громко сказал:

— Я остаюсь с Карлайлом и Эсми. Они — мой клан.

— И мы, — тут же откликнулись Джаспер и Алиса.

— Я тоже остаюсь, — сказала Белла, и кожей ощутила на себе теплый взгляд капитана Мэйсона.

— Очень жаль, животная кровь совсем не так питательна, как человеческая. Ваши силы скоро ослабеют, — покачал головой Аро. — Но в любом случае, помните, у вас есть целая вечность, чтобы передумать. Двери нашего замка всегда для вас открыты.

— Ты вернул себе замок, Аро? — усмехнулся Карлайл.

— Я его никогда не терял, мой друг. Я просто позволил добыче собраться в одном месте и потом устроил восхитительный пир, — улыбнулся ему Аро и вальяжно направился к покорно ожидавшим его Вольтури.

— Деметрий, найди голову, — приказал глава клана, и один из его вампиров тут же рысью устремился в лес. Уже через пару минут он снова возник перед своим синьором со страшной находкой в руках. Виктория, которую все так же пытала невыносимой болью Джейн, издала дикий крик, увидев голову своего возлюбленного.

— Дайте мне факел, — потребовал Аро и, получив желаемое, с величавой торжественностью поджег единственное, что осталось от несостоявшегося фюрера Четвёртого Рейха.

Виктория завыла и забилась в невидимых сетях Джейн, как дикий зверь. Все остальные стояли молча и завороженно смотрели, как разгорается огонь. И за секунду до того, как пламя поглотило голову, глаза Ханса как будто наполнились ужасом. Белла вздрогнула.

Останки вампира рассыпались в прах, и в тот же миг крик Виктории оборвался. Вампирша словно окаменела, глядя в глаза жестокому судье. Она была готова к казни.

Аро улыбнулся и, подойдя к ней, положил руку ей на лоб. Виктория не шевелилась и не отводила взгляд. Аро рассмеялся:

— Отпусти ее, Джейн. В его игре она была такой же пешкой, как остальные.

Джейн нехотя прекратила пытку, и Виктория тут же вскочила на ноги. Белла никогда не видела ее в таком гневе. Если бы ярость была материальной, сейчас здесь бушевал бы ураган.

— Я отомщу! — выкрикнула вампирша и тут же исчезла в лесной чаще.

— Зачем ты отпустил ее? — крикнул вслед уходящему Аро Карлайл.

— Чтобы вам не было скучно. Вечное счастье — это ведь так тоскливо, — отозвался Аро с ослепительной улыбкой, и через минуту на поляне не было уже ни одного вампира.

Вольтури исчезли так же стремительно, как и появились.

♦♦♦

За время войны Эдвард побывал во многих сражениях. Но та битва, в которой он только что принял участие, была совершенно другой. Потому что другим стал сам Эдвард.

Как только он открыл глаза в маленькой комнате этого домика в лесу, он понял, что всё изменилось.

Его прежний мир исчез, а новый был ему совершенно не знаком. Другими стали звуки, цвета, запахи. Всё было таким ярким, таким новым. Он слышал и видел всё — как ползали муравьи у него под ногами, как летела по ветру паутинка, как дрожал воздух, пронизанный солнечными лучами, как перешептывались деревья. Этот мир был так прекрасен.

Как многого лишены люди, не способные видеть такую красоту.

Сейчас, когда им больше ничего не угрожало, он наконец-то мог прочувствовать свое превращение до конца.

— Ну, и каменная же башка у этого нациста, если об неё даже кочерга погнулась… — задумчиво протянул Эмметт, разглядывая свою покореженную «биту».

— МакКарти, это был твой лучший удар, — похлопал Джаспер Эмметта по плечу, и тот рассмеялся:

— У тебя тяжелая рука, майор. Кстати, а какой у вас у всех дар? О чем говорил этот странный Дракула?

— Я могу видеть будущее, — призналась Алиса. Сейчас она думала о том, нравится ли она Джасперу. А Джаспер — о том, какая сильная и милая эта маленькая вампирша. — А Джаспер — управлять чужими эмоциями. Это было в моем видении.

— Вот значит, кто так вдохновил нас на битву, — улыбнулась Эсми.

— А я могу читать мысли, — сообщил Эдвард, и все повернулись к нему в изумлении.

— Серьезно? — воскликнул Эмметт. — И о чем я сейчас думаю?

— Ты думаешь: если у вампиров каменные головы, каменный ли у них… — начал Эдвард, но Джаспер тут же его прервал:

— Тут дамы, между прочим.

— Я не виноват. Это же его мысли, — усмехнулся Эдвард, глядя на сконфуженного Эмметта.