Диего Марадона. Автобиография

Они беспокоились, например, о моей физической форме, но я знал, как я готовился и как буду готовиться. Говорили, что европейцы бегали больше нас, что они сильнее, но я не сомневался, что в Мексике все будет по-другому, совсем иначе. Мы сможем добиться желаемого. Например, нападающие также выполняли бы функцию личных защитников, а не стояли бы без дела, если теряли мяч.

Критика в мой адрес придавала мне сил. Когда говорили, что Марадона – всего лишь один из игроков, я чувствовал себя мужественней.

Критика в мой адрес придавала мне сил. Когда говорили, что Марадона – всего лишь один из игроков, я чувствовал себя мужественней. Но не все могли реагировать так же. Если верить всему, что говорили, получалось, что Борги уже не подавал больших надежд, Паскулли не забивал… Поэтому я и сказал, что нашу сборную преследовали.

В апреле Билардо дал окончательный список. На меня особого внимания он не обратил: не взял Гареку, Эль Пато, Барбаса. Оставил хотя бы Негрито Энрике, он был просто гений. Хоть и задействовал его всего один раз, в Тулоне, но Энрике никогда не был с нами, так что это был сюрприз. Несколько человек его терпеть не могли: тот же самый Барбитас, Троссеро…

В итоге список получился такой: Пумпидо, Ислас и Селада в качестве вратарей; Браун, Клаусен, Кучуффо, Гарре, Олартикоэчеа, Пассарелла в качестве защитников; Батиста, Борги, Бочини, Бурручага, Энрике, Джусти, Тапия и Троббиани в качестве полузащитников; Альмирон, Паскулли и Вальдано в качестве нападающих.

И я – капитан.

Мы снова отправились в турне, в ходе которого мы сыграли плохо, очень плохо. Ох, как нам досталось, когда мы потерпели поражение от Норвегии! Потом мы забили семь голов Израилю, но это не спасло положение. Зрителям этого было мало.

Зато мне – в самый раз. Я был уверен, что если бы нас оставили в покое, если бы нам дали тренироваться, как мы хотим, в Мексике, мы бы подготовились к чемпионату мира.

Я любил эту сборную. Любил по-особенному. Я чувствовал, что она была моей. Я был капитаном выдающейся команды. Когда-то я сказал, что нам не хватало удачи. Но нет: больше всего нам не хватало работы… А еще я чувствовал, что нам недоставало уважения. И я не собирался это терпеть.

Обрати внимание: я всего-навсего просил, чтобы нам дали время. Мне и всем. Я не хотел стать капитаном самой плохой сборной в истории, как я тогда заявил. Много народа слепо верило тому, что рассказывали журналисты. Но если бы игроков оставили в покое, мы бы добились всего. Я стал гораздо сильнее в Италии: чтобы осадить меня, им пришлось бы хорошенько попотеть. Я был готов ко всему. Со всех сторон на нас направляли пушки.

Именно тогда, после этого проклятого турне, появилась информация о том, что правительство хотело сместить Билардо с должности. Это было ужасно. И я поддержал его. Я сделал 30 лет назад то, что сейчас, после чемпионата мира 2010 года, Билардо не сделал для меня.

По крайней мере, хоть для чего-то это пригодилось. Потому время болтовни подходило к концу, наступала пора выходить и играть. И мы были готовы на все.

II. На тех собраниях родился чемпион

В Колумбии началась наша великая революция. Революция, которая покончила с жестким руководством Билардо и продемонстрировала силу команды. Потому что до нее Билардо говорил: «Мы должны поехать в Ла-Кьяку», и мы отправлялись туда все вместе, или ребята, не говоря ни слова, ехали без меня. Он говорил: «Мы должны сыграть вот этот матч и еще один», и мы играли все эти матчи, как и было запланировано на том странном турне, которое он организовал (с играми в Боготе и Барранкилье), тогда как мы уже больше 10 дней провели на базе в Мексике в начале мая 1986 года.

И нет, дружище, дела обстояли не так.

В итоге на том турне мы сыграли только в одном матче. На поле – в одном. Вне поля – еще парочку, ха. И вот они были действительно важными.

В этом мы приняли непосредственное участие после собрания, которое мы организовали в огромном люксе в отеле La Fontana в Боготе в ту же ночь, что мы приехали из Мексики, и еще одно уже в Барранкилье, после ничьей 0:0 с «Хуниорс».

Первое собрание состоялось во вторник, 13-го числа, но, несмотря на дату, удача нам сопутствовала[3]. Оно прошло сразу по прибытии в Колумбию. В ту майскую ночь, когда все еще оставалось три недели до дебюта на чемпионате мира, начала зарождаться команда-чемпион. Команда, которая не собиралась терпеть никакого давления, чей голос будет услышан всеми: журналистами, критически настроенными болельщиками, политиками, управляющими, соперниками – теми, кто окружал нас со всех сторон, – и даже тренерским составом. Команда, нацеленная на хорошую игру.

Какое там космическое светило!