– Ага! Особенно если после этого желания он сразу же и погиб, – задумчиво ответила Ольга Игоревна, как-то странно поглаживая мягкую стену рукой с длинными красными ногтями. Словно перед ее мысленным взором стоял враг, и она размышляла, как бы в него этими ногтями вцепиться.
Во всяком случае, так показалось Розе, которая даже тряхнула головой, отбрасывая глупые и дурные мысли.
– Совпадение. Он же пошел в горы, – сказала Розалинда и тоже задумалась: «Я же говорю о своем отце. О моем родном отце, которого не помню и о котором ничего не знаю. Грустно».
– Миша не просто пошел в горы – он отправился за заработком! – продолжала ее мать. – Жора сказал, и мне это показалось очень странным, что именно в том походе за большими деньгами, за будущим своей семьи, и оборвалась жизнь двух друзей. Конечно, я стала расспрашивать Жору, что ему известно, что за деньги они пытались заработать?
– И что?
– Жора сказал, чтобы я сама спросила у него, – ответила Ольга Игоревна.
– Что?! Он издевался над тобой? Или у него юмор такой, плоский? Мол, когда помрете, встретитесь и все друг другу расскажете.
– Да нет, Роза. В том-то все и дело, что не он, а я выглядела идиоткой, когда выяснилось… В общем, выяснилось, что я не в курсе: Миша-то, оказывается, жив.
Розалинда залпом выпила коньяк.
– Ты шутишь?
– Нет. Михаил находится здесь, в закрытом блоке для совсем безнадежных пациентов, которых никогда отсюда не выпустят. И вот я тоже тут и уже договорилась с одним из сотрудников, чтобы меня ночью провели к нему.
– Не может быть!
– Я тоже была в шоке, когда узнала.
– Это же мой отец… – прошептала Роза.
– Такой же, как я – твоя мать, биологический, – согласилась Ольга Игоревна.
– Сколько же лет он здесь?! А все думали, что погиб в горах…
– Я сама так думала. Знала бы, что Миша жив, не бросила бы! Помогла бы!
– Так, может, и Роман не погиб? – всполошилась Розалинда. – Мой отец… ну, кого я считала отцом…
– Нет, таких сведений у меня нет. Вроде, Роман погиб на самом деле, а вот Мишка выжил, но стал совсем неадекватным.
– А как же это все скрывалось? И кто знал, что Михаил Соболев находится в психушке? – продолжала удивляться Роза.
– Мало кто знал. Мишка один на свете был, я да ты – вся его родня. Сюда к нему приходила несколько раз, как мне сообщили, некая дама. Такая высокая, видная, с убранными назад гладкими волосами.
– Моя мама… – выдохнула Роза. – Значит, она знала! Но… Это же мой отец, почему она мне не сказала?
– А с ней приходила молодая девушка, похожая на цыганку.
– Сестра моя… Выходит, и она знала. Только я была не в курсе, – огорчилась Роза.
– Не думай об этом. Судя по всему, они оберегали тебя от чего-то.
– Я должна была знать! – осталась при своем мнении Розалинда. – Мама говорила мне, что мужчины полезли в горы за эдельвейсами, но вряд ли с них можно разбогатеть…
Женщины поели и еще выпили понемногу, а потом легли на кровати, каждая думая о своем.
Роза и сама не заметила, как заснула, причем удивительно спокойно и легко в столь неспокойном и странном месте. Когда ее разбудила Ольга Игоревна, она встрепенулась:
– А? Что?
– Тише! Два часа ночи! Пора…
В палате стояла пожилая женщина. На ней была одежда сотрудницы больницы.
– Это Клавдия. Она нам покажет путь, – представила незнакомку Ольга Игоревна.
«Покажет путь… путеводная звезда…» – Роза зевнула.
Женщина была немногословна, а ее настороженный, колючий взгляд не внушал доверия. Становилось понятно, что она совсем даже не рада новым пациентам, просто не смогла отказаться от денег, предложенных Ольгой Игоревной.
Они прошли по коридору мимо палат и начали спускаться по лестнице.
«Так я и знала, идем в подвал! – екнуло сердце у Розы. – Ох, как же я не люблю подвалы, где пытают, ставят эксперименты и издеваются над людьми, выкачивая из них кровь…»
Розалинда вдруг споткнулась, и ее поддержала за локоть Ольга Игоревна.
– Гиблое место, – буркнула Клавдия.
Роза с Ольгой Игоревной переглянулись.
– Словно на болото идем, – попыталась пошутить Розалинда.
– Мы говорим «огород» или «погребок». – Клавдия не могла слыть многословной женщиной ни при каких условиях.
– Огород?
– Здесь находятся «овощи», то есть те, кого людьми сложно назвать.
Роза ощутила, как по ее спине пробежала волна холода. Низкий потолок, узкий проход и засовы, засовы…
– Какой ужас! Столько людей спрятано фактически под землей, – произнесла она.
– Не все камеры заняты, долго такие пациенты обычно не живут. Да и опасны они, – пояснила Клавдия.
И тут, словно в подтверждение ее слов, где-то в глубине раздался жуткий вопль или рык.
– О господи… – прижалась к спине провожатой Роза.
– Да ничего страшного. Сенечка всегда так кричит. Не спится ему. Не бойтесь, двери крепкие, отсюда редко кто убегает. Хотя единичные случаи были…
Ноги у Розы стали словно ватные, ей внезапно перестало хватать воздуха и пространства. Показалось, что именно сейчас произойдет тот самый единичный случай, когда один из запоров сломается и им навстречу побежит какой-нибудь псих.