Диета для трех поросят

– После припадка человек спит, – прошептала Галина, которая в хосписе сталкивалась с подобными казусами. – Его нельзя сейчас трогать, надо просто прикрыть одеялом и позвонить врачу.

– Без медиков справимся, – фыркнула Екатерина.

Она кинулась к себе в спальню. Вернулась с пакетом, протянула его Гале.

– Там есть все, и бумажка как колоть.

Медсестра быстро справилась с поручением. Некоторые препараты она знала, другие нет, но никаких особенностей при введении медикаментов не было.

– Теперь сходи в аптеку, – велела Катерина, – и купи лекарства по списку.

Галя посмотрела на бумажку. Аспирин, но-шпа, баралгин, бинт, вата, зеленка и еще целая страница подобных мелочей. Завершала перечень кружка Эсмарха или, по-простому, клизма. Рядом с ней было написано – непременно голубого цвета.

– Не возвращайся, пока все не приобретешь, – велела хозяйка.

Галя вышла за дверь, притормозила и услышала воркование Катерины:

– Милый! Ну почему ты занервничал? Ерунда, скоро мы уедем!

Потом из гостиной донесся скрип половиц, и Галина испуганной мышью метнулась в прихожую.

Олег Михайлович приходил в себя неделю (Катерина позвонила в банк и сообщила о гриппе). Никакой паники болезнь управляющего не вызвала. В конце концов Олег встал на ноги и отправился на службу. Но после странного припадка он стал другим. С лица пропала улыбка, он перестал шутить, старался меньше общаться с женой. На глазах у домработницы супруги не ругалась, но ее стали часто отправлять с идиотскими поручениями, и Галина поняла: хозяева удаляют ее из квартиры, чтобы без посторонних ушей обсудить свои проблемы.

Один раз Галя слишком быстро управилась с поручением и вернулась раньше предполагаемого часа. Домработница открыла своим ключом дверь, поняла, что Олега Михайловича нет, и услышала рыдания из спальни Кати. Галя на цыпочках прокралась в свою комнату, и тут хозяйка истерически завизжала:

– Господи! Убью, сволочь! Ну и жизнь у меня! Убью!

Галине стало не по себе. На секунду даже промелькнула мысль: может, ей следовало остаться в хосписе? Еще наделают Ефремовы глупостей, а милиция затаскает Галю. Кто у царей всегда виноват? Холопы! Богатый человек от закона откупится, а бедный по уши вляпается! Галя уже готова была покидать свои вещи в сумку и заявить хозяйке: «До свидания, более не могу у вас работать». Но она вспомнила о крохотной комнате в коммуналке и жутком запахе в хосписе. Что хорошего ожидает ее в случае отказа от места? В общем, повздыхала-повздыхала она и осталась…

– Вот как у людей бывает! – завершила домработница свое повествование.

– Ничего ужасного я не вижу, – парировала я.

– Да хозяин-то ваще псих стал! – взвилась Галя. – Последние месяцы каждый день скандал закатывал, меня перестал стесняться. На стенку лез! Поговорит по телефону и беленеет!

– По телефону?

– Ну да, – подтвердила Галя. – Я заметила, как на него злоба накатывает. Сидят с Катькой вечером, телик глядят. Любо-дорого посмотреть на парочку. Катерина хоть и вредная со мной была, но с мужем никогда первая ссору не начинала. Наоборот, стелилась перед ним и сюсюкала: «Миленький, хочешь того, этого, пятого, десятого…» Хитрющая! Сама-то не работала, вот и ласкалась к кошельку. Короче, идиллия у экрана. Вдруг у Олега сотовый звонит. Мужик его хвать и говорит: «Да, слушаю! Ага!» И живо уходит. А через четверть часа возвращается… Гасите свечи, играйте туш! Морда красная, с зубов пена капает, и на Катьку: «Ах ты дура, сука, сволочь! Почему не выключила мою трубу? Хороша жена! Заботливая! На работу зовут! Идиотка, кретинка…» Затем ключи от машины хвать – и в гараж.

– На месте Катерины многие заподозрили бы мужа в неверности, – отметила я. – Очень характерное поведение для прелюбодея. Сначала ему звонят, потом он ругается с женой, чтобы получить возможность смыться. Типичная позиция обманщика: ему некомфортно чувствовать себя мерзавцем, вот он и обвиняет супругу.

– Не думаю, – возразила Галина. – Но то, что Олег Михайлович после звонка крышу потерял, – стопроцентно. И деньги они перестали тратить. Катерина постоянно ныла, дескать, у них сейчас трудное время, надо экономить, мне лишнюю чашку кофе не позволяла. Знаешь, я так думаю, Катерина-то рада его смерти. Платок черный нацепила, носом шмыгает, а сама, судя по виду, счастлива. Свобода пришла, и деньги теперь ее, по наследству. Уж больно плохо Ефремовы в последнее время жили! А разводиться ей было не с руки. Куда идти? На какие доходы жить? Катя избалованная, на метро не поедет, на оптушку за продуктами не попрет!

– Ефремов дома скончался?

– Нет.

– В больнице?

– Его отправил в командировку банк. Он так Катьке сказал. И прикинь: ей из ментовки позвонили! Тело нашли в сквере, в спальном районе, хрен знает где, – зачастила Галина. – Труп в морг переправили, при нем все документы. Ну цирк!

– Что забавного ты находишь в кончине Олега Михайловича? – с укоризной спросила я.

– Да не о нем речь, о Катьке! Вот ты как отреагируешь, если узнаешь: супруг того, коньки отбросил?

– Не хочу даже думать об этом!