Диета для трех поросят

– Вот, смотрите. Фаина Климовна его от меня прячет, у нее в квартире есть несколько тайников. В спальне, в батарее, между частями «гармошки», схована связка ключей – очень старых, ржавых. Ими сто лет не пользовались, но, наверное, они для бабки значимы, раз прибрала их. В гардеробе, в самом последнем ящике, под газетой, сумочка лежит – атласная, вечерняя, истрепанная в лохмотья, пустая. Абсолютно бесполезная вещь, как и ключи. А тут, в тумбочке, фотка…

Я откинула кожаную обложку и увидела черно-белый снимок. На меня смотрело красивое, но порочное лицо молодой женщины. Большие круглые глаза, коротко стриженные волосы, чувственный рот, крупная родинка над верхней губой, левая бровь чуть более круто изогнута, чем правая, кончик прямого носа слегка задирается вверх.

– Ирина! – ахнула я.

– Кто? – поразилась Варя.

– На снимке Ирина Ефремова. Та самая женщина, которую я пытаюсь найти.

– А вы не путаете? – засомневалась сиделка. – Переверните снимок.

Я послушалась и увидела надпись, сделанную круглым аккуратным почерком отличницы: «Лидочка. Барвинково. Все еще живы».

– У женщины характерная внешность – родинка, разрез глаз… – забормотала я. Нет, это Ирина, правда намного моложе, чем сейчас, здоровая, красивая. Понимаете, Варя, Ефремова спилась, но ее все равно легко узнать в этой красотке, запечатленной на фото.

Сиделка развела руками.

– Ну уж не знаю… Иногда Фаина Климовна, думая, что я ее не вижу, вытаскивает снимок, целует его и начинает причитать: «Лидочка, что мы наделали! Лидуся, прости меня…» Про Ирину она в тот момент точно не вспоминает.

– Варя, дайте мне, пожалуйста, телефон родных старухи.

Женщина поджала губы.

– Я не знаю никого из них.

– Хотите сказать, что к бабушке не ходят родственники?

– Нет.

– Это странно!

– Почему? – пожала плечами сиделка. – Тут весь контингент такой.

– Однако непонятно!

– Сплошь брошенные, никому не нужные старики.

– А вот и не похоже! – перебила я Варю. – Пенсионерам оплачивают комфортное пребывание в элитном пансионате, тратят немалые средства на наем квартиры и сиделок, следовательно, они небезразличны родным. И те не желают с ними общаться? Право, это нонсенс!

Варя взяла чайник, налила в него воды и заговорила со странным выражением на лице:

– В сороковой квартире коротает век Эмилия Львовна, бывшая актриса, звезда шестидесятых годов, ныне абсолютно забытая. У старухи есть дочь, которая и поселила тут маму. Знаете, почему?

Я помотала головой, Варя включила чайник.

– Эмилия в свое время, занимаясь карьерой, вообще с девочкой не общалась, выгнала ее из дома в семнадцать лет, когда та забеременела. Не хотела иметь имидж бабушки! Да и понятно, почему. Ну как можно изображать на экране студентку, когда у тебя внуки, а? Долгие годы Эмилия слышать не хотела о дочке, а потом старость наступила, ей предстояло жить на пенсию в три копейки. Вот тут старуху и осенило: где ее ребенок? И актерке повезло, дочь оказалась порядочной. Жить, правда, в одном доме с «мамочкой» не пожелала, но поместила ее в комфортные условия. Однако приезжать сюда не торопится. И здесь все такие! Если женщина была заботливой матерью, ласковой бабушкой, опорой семьи, а потом впала в маразм, то родственники никогда не сдадут ее в интернат, сами будут из-под нее горшки таскать и ее капризы терпеть. А если она всю жизнь для себя жила, а затем права качать стала, укорять детей, мол, родила вас, теперь платите за это, – тут не стоит удивляться, что старуха в психушке окажется. И «Никитский парк» в таком случае лучший вариант. В общем, похоже, Фаина Климовна крепко своим досадила, раз тут жизнь доживает.

– И все же дайте, пожалуйста, телефон ее родных! – опять попросила я.

– Я его не знаю, – вновь солгала Варя.

– Но ведь деньги-то вам платят, – с укоризной отметила я. – А значит, вы общаетесь с детьми или внуками старушки.

– Нет, – стояла на своем сиделка, – я ни разу их не видела.

– А рубли птичка в клюве приносит?

– На карточку переводят, – пояснила Варя. – Зарплату никогда не задерживают!

– Ага… – растерялась я. – Ну хоть фамилию их назовите!

– Петровы, – не моргнув глазом, заявила Варвара. И, увидев гримасу на моем лице, добавила: – Ей-богу, правда!

Меня охватило отчаяние. Неужели след обрывается? Почему Фаина Климовна называет Ирину Лидой? Увы, от самой старухи толка не добиться. Ну и кашу же я заварила, посоветовав Ирине начать самостоятельную жизнь!

Глава 11

Наверное, на моем лице отразилось отчаяние, потому что Варя вдруг очень тихо сказала:

– Ладно, дам телефон. Но пообещайте, что Мальвина никогда не узнает, где вы его раздобыли.

– Мальвина?

– Дочь Фаины Климовны зовут Мальвиной.

– Девочка с голубыми волосами… – протянула я.

– Я говорила уже: никогда с ней не встречалась, – не оценила шутку Варвара. – Мне велено звонить лишь в одном случае – когда Фаина помрет. Но она еще долго проживет! Давление – как у космонавта, злоба ее консервирует. Поклянитесь, что не выдадите меня Петровой.

– Пусть режут меня на куски, я рта не раскрою! – пылко воскликнула я.