Диета для трех поросят

– Минуточку! – удивилась я. – В вашем рассказе есть нестыковки. Насколько я поняла, Олег Михайлович не хотел лечиться. Каким же образом вы уговорили его приехать?

Вера улыбнулась.

– За долгие годы практики я выработала некоторые приемы. Все очень просто. Мой метод рассчитан на неожиданность.

– То есть?

Собеседница прищурилась.

– Ну какой смысл заранее объяснять больному все, говорить, что он станет участником спектакля? Все равно в глубине души клиент реально оценивает обстановку, понимает, что происходящее лишь игра. Первое время, будучи неопытной, я работала с людьми на добровольной основе, но скоро убедилась в неэффективности этого метода и стала действовать иначе. Шок, вот что перетряхивает нашу психику! Понимаешь? Ложишься спать спокойно, полагая, будто находишься… ну, допустим, в гостинице. Утром открываешь глаза – ба, детская спальня! Десятое октября! Тигровна! Конечно, я объяснила Олегу Михайловичу кое-что, без деталей, прикидочно. Но моя схема срабатывает великолепно! После эмоциональной атаки требуется закрепление, эта фаза длительная, на пару месяцев. Пациент осознает реальность, но он уже стал другим человеком.

– Насколько я поняла, суть вашего метода в следующем, – сказала я. – Вы договариваетесь с родственниками, которые, не считаясь с волей члена семьи, хотят изменить его характер, затем одурманиваете клиента, привозите его на место действия и доводите до шока. Никто не пожаловался на вас в милицию?

– Нет, – насупилась Вера. – Я помогла десяткам больных стать нормальными, забыть о своих комплексах, переиграть прошлое.

– Но Ефремов убийца, который не понес наказания! Разве можно помогать ему забыть о вине?

– Я не карательная организация, не судья, не прокурор и не палач, – гордо выпрямилась психотерапевт. – Не мое дело судить человека. И ко мне обращаются в экстремальных случаях. Понятно?

Глава 28

Я кивнула.

– Более чем! Давайте ближе к делу, поговорим не о морально-нравственных аспектах вашего метода, а о том, как шла работа с Ефремовым.

– В случае с Олегом Михайловичем никаких трудностей не наблюдалось, – деловито сказала психотерапевт. – Оплатили мои услуги вовремя, я угостила клиента чаем с лекарством…

– Снотворным?

– Верно. Это было хорошее, испытанное, безопасное средство!

– Погодите! Олег Михайлович сам приехал в «Изумрудный»?

– Конечно.

– Но зачем? Как вам удалось заманить управляющего банком в поселок?

Вера Петровна сложила руки на столе.

– Я уже говорила, главное – хорошо подготовиться. Ефремов собирался приобрести дом.

– Дом? – изумилась я, вспомнив о жадности Ефремова. – Вот уж странность!

– Это предложила Катерина и оказалась права, – продолжала Вера Петровна. – Олег позвонил мне по телефону. Уж не знаю, что ему супруга наплела, но мы встретились. Я назвала цену ниже низкой, сказала, что вынуждена продать коттедж за бесценок. Дальше просто: чай и через двое суток…

– Через двое суток? – перебила я. – Олег Михайлович спал?

– Ну да, наркоз длится сорок восемь часов. Это необходимо для того, чтобы все системы организма… Впрочем, я не собираюсь посвящать посторонних в подробности, – вдруг забеспокоилась Вера Петровна. – Это мой эксклюзивный метод, я боюсь конкурентов.

– Сорок восемь часов… – повторила я задумчиво. – Потом спектакль и снова сон. Реабилитация… Сколько же времени должно пройти, пока клиент придет в себя и сможет вернуться на работу?

Вера Петровна закатила глаза.

– По-разному, в зависимости от адаптационных возможностей организма. В среднем примерно два-три месяца.

– А как же служба Олега Михайловича в банке? – недоумевала я. – Неужели хозяин столь надолго отпустил управляющего?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – поджала губы Вера Петровна. – Это не моя проблема!

– Зато у вас после того, как Олег Михайлович выпил пузырек с кардионормом, появились другие проблемы! – воскликнула я.

Вера Петровна замялась.

– Да уж! – воскликнула и она. – Едва ты уехала, я бросилась звонить Катерине. Слава богу, та сразу ответила и не впала в панику. Через час прикатила. На машине, сама за рулем.

Психотерапевт вдруг замолчала.

– Что-то не так? – спросила я.

Собеседница глубоко вздохнула.

– Ну… Видишь ли, она пару раз хваталась за телефон… короче… В общем, я не желаю иметь ничего общего со случившимся! Это просто ерунда… да-да, именно ерунда.

– Ага, чужая смерть, естественно, ерунда! – язвительно заметила я. – Вера Петровна, вы готовы побеседовать со следователем? Или расскажете мне правду?

Она покраснела.

– Я уже говорила, у меня очень развита интуиция. Одним словом, тогда у меня сложилось впечатление, что Катерина беседует со своим мужчиной, с любовником. Она обронила фразу… думала, наверное, что я не слышу… Она сказала: «Спокойно, милый, теперь все позади, потерпи, остался последний рывок, и – свобода!»

– Так… – протянула я, – интересненько…

Вера Петровна прижала руки к груди.

– Я была во взвинченном состоянии. До сих пор мои клиенты всегда оставались живы, а тут… Надо же, сердечный приступ! Не дай бог полетит по Москве слух! Тогда я лишусь заработка.

– Ясно.