Диета против пистолета

– Тогда откуда же сведения? – Крюков подозрительно уставился на подруг. – На представительниц «компетентных органов» вы вроде не похожи, да и какой интерес у этих самых органов может быть к безобидному швейцару?

Надежда уселась поудобнее и рассказала про художника, в чьей мастерской они только что побывали, и про портрет, на котором Крюков изображен рядом с Прохором Медведевым.

– Внешность у вас очень уж запоминающаяся, ни с кем не перепутаешь, вот мы и хотели вас спросить – раз вы бывали в тех местах, не помните ли вы самого Прохора и кое-кого из его друзей. Понятно, что времени с тех пор прошло много, как бы уже другая жизнь, и не очень мы на вашу память рассчитывали, но больше просто не к кому обратиться…

– Ну, с памятью-то у меня полный порядок! – похвастался бравый швейцар. – Тем более такого человека, как Прошка Медведев, трудно забыть. Настоящий сибиряк, в тайге как у себя дома! А почему он вас интересует?

– Да, собственно, даже не он, а его знакомые. Может быть, вы их знали, пара из Ленинграда, муж и жена Цыпкины…

Надежда назвала эту фамилию на всякий случай, не очень рассчитывая на успех, но Крюков, к ее удивлению, кивнул:

– Илья и Алина! Ах ты, черт! Вспомнил, где я вашего спутника видел! Это же Илья и есть, только постарел, изменился очень!

Надежда с Алкой переглянулись: по их мнению, Люська как раз не очень изменился. Впрочем, они его знали много лет.

– Именно! – подтвердила Алка. – А говорили – память хорошая…

– Вот теперь все вспомнил! Приезжали они в Лесогорск несколько раз, в командировку в мое управление. Составляли карту перспективных месторождений нашего района… – Крюков на мгновение замолчал и усмехнулся: – Вот я и заговорил прежним языком. «Мое управление», «Перспективные месторождения»… А говорил, что тот человек умер! Ну да ладно, продолжаю. Тот же Прошка Медведев с Цыпкиными сошелся, водил их по тайге и все свою идею им внушал…

– Какую идею? – заинтересованно спросила Надежда.

– Прошка считал, что в нашем районе должно быть золото. По характеру местности, по сопутствующим минералам… особенно он одним местечком интересовался…

– Моховым? – взволнованно проговорила Надежда, придвинувшись поближе к рассказчику.

– Ну, если вы и так все знаете, зачем тогда меня спрашиваете? – обиженно спросил тот.

– Нет-нет, мы ничего не знаем! – Надежда замахала руками. – Это только догадка! Продолжайте, пожалуйста!

– Так вот, значит, убедил Прохор Цыпкиных, и я, грешным делом, в его идею поверил. Провели в Моховом геологическую разведку по всем правилам, целое лето на это угробили и ничего не нашли. Ему-то что, а с меня вышестоящее начальство стружку сняло. – Глаза Крюкова загорелись давней обидой. – С тех пор сердце и начало барахлить…

– А дальше? – не отставала от него Надежда.

– А что дальше? – Крюков пожал плечами. – Дальше я из начальников ушел, но какое-то время в том районе оставался, шоферил. Потом пошли все эти реформы, приватизация, все, кто мог, расхватывали что плохо лежит, а меня это все уже не интересовало…

– А что Прохор?

– Да что Прохор? Он все со своей идеей носился, насчет золота, даже фирму какую-то организовал. Своих денег не было, так он с какими-то людьми из Питера скорешился… Так ведь с этими, про кого вы спрашивали! – вспомнил Крюков и сам невольно удивился. – С Ильей и его женой, Алиной! Они снова в Лесогорск приехали, Прохор их вызвал, и деньги у них к тому времени водились. То ли на компьютерах заработали, то ли на сахаре… Короче, дали они Прошке денег на продолжение изысканий, но золота он так и не нашел. А потом уж я оттуда уехал и чем все закончилось, не знаю.

Швейцар допил свой кофе, поставил чашку на стол и сказал:

– Вот и все. Больше мне про них нечего сказать.

Надежда полезла в сумочку и достала оттуда кошелек. Крюков остановил ее жестом:

– Не нужно, мы же с вами только обменялись информацией, как вы сами сказали – баш на баш. Кроме того, мне приятно было вспомнить те времена. Хоть я теперь и чувствую себя гораздо свободнее, но и в той жизни что-то было… какой-то размах, масштаб… территория двух Франций…

– Ну, хоть за кофе заплатить мы можем?

– А это – пожалуйста! – Крюков поднялся, бросил взгляд на Алкину радужную блузку и вполголоса пропел: – Цып, цып, мои цыплята…

– До чего невоспитанный человек! – заявила Алка, когда они достаточно удалились от кафе и Крюков уже не мог их слышать.

– Почему? – переспросила Надежда. – На меня он как раз произвел неплохое впечатление.

– Эти его песенки…

– Ах вот что! – Надежда взглянула на Алкину кофту и усмехнулась: – Ну, не смог он удержаться… где-то я его понимаю!

– И главное – мы от него ровным счетом ничего не узнали! Оказались там же, откуда начали!

– Ну, не скажи… Теперь ты не сомневаешься, что Люська специально нацарапал на часах слово «Моховое»?

– Ну, допустим!

– Значит, то, что с ним случилось, каким-то образом связано с теми местами и с тем временем. И теперь нам нужно искать его первую жену, Александру!