Диета старика

Кашу можно умастить медом. Мед ведь тоже аморфен потому, что является извлечением, эссенцией жестких структур: структур цветов, пчелиных обществ, сот. Мед - это комментарий. Каша же - это мягкий фундамент дискурса, позволяющий ему быть плазмодием - чем-то вроде мыслящего океана, порождающего двойников, который действует в фильме Тарковского "Солярис". В нашем "медгерменевтическом" романе "Мифогенная любовь каст" описан сон об Энизме (сон, привидившийся некогда С. Ануфриеву - этот же сон описан в нашем совместном тексте "Закомплексованный ебарь"). Энизма - это вечный и не имеющий конца, "поющий" поток живого меда, омывающий "дно всего". Само слово "энизма", имя этого потока (тоже являющееся продуктом сна) есть скрещение слов "энигма" и "харизма", скрещение, характерное для онейроидов. Сокращение "медгерменевтика" (обычно расшифровывающееся как "медицинская герменевтика") иногда интерпретировалось нами как "медгерменевтики". В подтеках герменевтического меда, как в янтаре, застревают, консервируются и становятся сладкими "лучи объяснения". Всякое пояснение, всякое примечание есть солнце, сбоку пронзающее своим сиянием изначальную тьму текста.

Попробовать это свечение на вкус означает, как правило, ощутить сладость - сладость понимания. Чем произвольней, необязательнее это понимание, тем оно слаще. Вот два стихотворения, в которых упоминается Винни Пух, известный фетишист меда. Первое написано в духе подношений "Аэромонаха Сергия", второе - в стиле "подарочной" лирики МГ (оно посвящается С. Ануфриеву и было написано по случаю его Дня Рождения).

I